Потерянная душа

Потерянная душа

01
- И-о-лан-та, - словно издеваясь, по слогам повторил тот, кто стоял перед ней. – Н-да, с таким именем просто судьба тонуть в болоте местного безумия. Это точно твоё имя? Не шепнул тебе его туман, скажем?
Сомнение неприятно царапнулось внутри, но Иоланта нахмурилась:
- Сам-то представиться не хочешь?
- Не хочу. Но, если тебе зачем-то надо еще глубже тут увязнуть, могу и представиться.
- Так я уже увязла. Итак, твоё имя?..
- Хм. Допустим, Север.
- А-а-а, ну у тебя-то нормальное человеческое имя, конечно, - с сарказмом протянула Иоланта. Север ухмыльнулся:
- Ну, можешь звать меня Джаз. Так лучше? Привычнее?
- По сравнению с твоими именами моё звучит очень обыденно. Простецки, я бы сказала.
- Значит, приятно познакомиться, И-о-лан-та. Давай, пожалуй, сразу к делу. Ты планируешь отсюда выбраться?
- Зависит от того, откуда это – отсюда. Где я вообще?
- Безнадежно, - пробормотал Север, прикрыв лицо ладонью и качая головой. – Безнадёжно…
- Что безнадежно?
- Ты могла просто ответить «да».
- Это бы что-то изменило?
- Да. У тебя была бы возможность выбраться.
- А сейчас её нет?
- Честно? Практически нет.
Тон Севера как-то разом сменился с ехидного на устало-отчаянный, и Иоланта ощутила, как по спине пробежали мурашки. Она снова огляделась.
Озеро дремало у ног, топорщась бронзовыми волнами. По его поверхности метались солнечные блики, то и дело складываясь в искаженный орнамент из глубины черной дыры в небе. По берегу росла жесткая на вид трава, сквозь которую кое-где виднелись изящные резные листья неведомого растения. Туман струился от леса, серыми ручейками пытаясь дотянуться до воды, и вкрадчиво касался ног Иоланты, будто пробовал на вкус.
Последняя мысль оказалась слегка пугающей, и Иоланта, передернув плечами, повернулась к Северу.
- С чего ты взял, что я не выберусь? – агрессивно спросила она. – Это разве не сон?
- Сон.
- Значит, я могу проснуться.
- Кто тебе сказал?
Иоланта растерялась.
- Ну… это правила сна, - неуверенно сказала она. – Разве не так?
- Это правила твоего сна, - вздохнул Север. – Но, ответив на зов, ты приняла его правила. А в них не прописано пробуждение, уж извини.
- Чьи это – его?
- Императора. Повелителя этого сна.
- Безумие какое-то…
- А я о чём?
- И о чём?
- О безумии. Которое, знаешь ли, окликает многих, но далеко не каждый оборачивается на его зов.
- Знаешь, что?
- Что?
- Ты как ворон, который накаркивает беду.
- А есть такое слово – «накаркивает»?
- Ты помогать мне собираешься или нет?!
- А должен?
- А чего тогда ты тут ошиваешься?!
- Могу не ошиваться.
- Вот и не ошивайся!
Север пожал плечами и, отодвинув ее плечом, вошел в арку.
И исчез.
Раздражение Иоланты тут же исчезло, уступив место испугу. Она вдруг осознала, что не знает, где находится и как отсюда выбраться.
- Это сон, - сказала она как могла уверенно. – Сейчас я просто проснусь!
И изо всех сил ущипнула себя за руку.
Это оказалось внезапно больно, аж слезы на глаза навернулись, однако ничего не поменялось. Иоланта почувствовала, как по спине пробежал ледяной сквозняк.
«Ты никогда не чувствовала боли во сне, - подсказал сквозняк. – И запахи… ты помнишь, чтобы тебе хоть раз снились запахи?..»
- Нет тут запахов… - пробормотала Иоланта, боясь вдохнуть поглубже.
Туман захихикал, обволакивая ее запахами травы и сырой листвы, от озера пахнуло рыбой и еще чем-то резким и звериным, а от золотистых цветов по берегу поплыл медовый аромат – то ли дыня, то ли садовые цветы.
- Иди ко мне, - вкрадчиво предложил кто-то из тумана. – Разберу тебя на части. Сложу новую. Хочешь стать стригой? Мягкие перышки, тьма в глазах, кровь-кровь-кровь, ух-ху?
И туман обнял ее за плечи, обещая сочувствие и покой… а потом немного смерти – совсем капельку, ух-ху? – и долгую тоскливую нежизнь в лесу равнодушного отчаяния… мягкие перышки, тьма в глазах, кровь-кровь-кровь, ух-ху?..
Иоланта вскрикнула, лихорадочно стряхивая с себя туман, словно бегающих по коже насекомых.
Шагнула вперед, разрывая его сырые объятья.
И почувствовала, как нога по щиколотку погружается в воду – озеро оказалось ближе, чем она думала.
Куча водорослей, лениво трепыхавшаяся в глубине, от ее движения колыхнулась и всплыла на поверхность. И, продолжая движения, поднялась из воды, на глазах формируя фигуру, отдаленно похожую на человеческую. В комке водорослей путались давно затонувшие ветки, играя роль гротескного скелета, по поверхности фигуры скользили водомерки, создавая неприятное мельтешение, этакую рябь в глазах, заставляющую озадаченно моргать и жмуриться.
Произошло это слишком быстро, чтобы Иоланта успела отшатнуться. Фигура неожиданно ловко протянула к ней конечность и схватила за руку.
- Моё, - булькнула фигура и попятилась, потащила Иоланту в озеро.
Иоланта по инерции сделала шаг, другой… почувствовала холод воды, воняющей водорослями…
…и рванулась назад, пытаясь высвободиться из хватки озёрного пришельца.
- Моё?!.. – удивлённо хлюпнули водоросли, не отпуская.
- Нет! – и Иоланта в паническом отчаянии замолотила руками и ногами, отталкивая от себя жуткую фигуру. Водоросли ползли под пальцами, размазывались в вонючую жижу, склизкие ветки царапали кожу, оставляя болезненные ссадины, но Иоланта билась в этих водорослях с отчаянием попавшей в сеть рыбы!..
И вырвалась.
Выскочила на берег, поскользнулась и грохнулась на колени, всхлипывая от страха и отчаяния.
- Приемлемо, - раздалось над ее головой, и Север подал ей руку, помогая подняться.
- Спасибо, - выдохнула Иоланта, косясь за бесформенную кучу водорослей, оседающую в озеро. И переспросила: - Что приемлемо?
Вместо ответа Север ухмыльнулся и шагнул в арку. Иоланта не колеблясь бросилась следом, и на нее плотным занавесом упала тьма, пахнущая сыростью и сладкой дыней.

@темы: тексты

---

С клубной репетиции (фото Артёма Стилова, наш волжский репортажный фотограф))))
Король Кошмаров тырит конфеты из вазочки))
на самом деле не тырит - просто разглядывает, что это там у них такое невкусное

---

Аркхэмское Таро

Аркхэмское Таро: Шут

@темы: арт

---

Потерянная душа

В водной глади отражалось солнце.
Эта фраза всплыла в сознании из ниоткуда и сразу вызвала неприятие.
Почему – глади? Вода отнюдь не была гладкой. По бронзовой воде гуляла рябь, рассыпая вдоль солнечной дорожки зеленоватые блики, оттененные графитом.
Солнце? С чего кто-то вообще взял, что это солнце?.. черная дыра на бледно-латунном небе, окаймленная золотыми сполохами. И таким же золотом в ней прорастал узор. Обломок орнамента плыл и менялся на глазах, заставляя пристальнее вглядываться в глубины солнца-дыры, притягивая, заманивая, приглашая сделать шаг и опрокинуться… куда? В ощетинившуюся рябью воду?..
Она с трудом отвела глаза от солнечного орнамента и огляделась.
Бронза, латунь, медь, золото. Золото, латунь, бронза, медь. И масляно поблескивающий графит в тенях и за углами нарисованного мира. Она моргнула, и мир тоже моргнул, оборачиваясь в трехмерность.
Она стояла под каменной аркой, старой и полуразрушенной. В трещинах камней неопрятно кустился бурый мох, под ногами скрипел песок, и ветер шлифовал пылью полустертые символы на обломках арочных опор. Позади арки, утопая в грязно-бежевом тумане, стоял лес. Влажные черные деревья тянули вверх уродливо искривленные ветви, будто пытаясь вырваться из объятий тумана. От леса тянуло холодом и опасностью… или это сырой туман дышал в спину, заставляя зябко передергивать плечами? Хотелось сорваться с места и бежать прочь, подальше от скрипа угольных стволов, но бежать было некуда – перед аркой лежало озеро. То самое бронзовое озеро, над которым плыл золотой узор на фоне черного солнца. Сделай шаг – и плещущая на прибережную траву рябь накроет твои ботинки.
И больше ничего и никого. Только озеро и лес, тонущий в тумане.
«Где я?» - отстраненно подумала она.
- Кто ты? – прошептало озеро.
«Это сон?»
- Чего ты боишься? – вкрадчиво прошелестел лес.
«Мне нечего бояться во сне…»
Короткий смешок, кажется, издало солнце-дыра.
- Зря ты ему ответила.
Этот голос был вполне человеческим, вот только обладателя его она не увидела. Кажется, он стоял за плечом, но обернуться она не могла. Внезапный страх окатил её с ног до головы, перехватил дыхание и отобрал способность шевельнуться.
«Замри, - уверенно приказал страх, выворачивая её в куклу-марионетку. – Если ты не двигаешься – ты уже мертва. Тебе никто не причинит боль, если ты мертва, верно?..»
- Если это сон, тебе больше не нужно твое прошлое, - цикадой прострекотал туман, и она почувствовала, как ледяные пальцы касаются ее висков. Касаются, проникают под кожу, копошатся в мозгу, что-то выискивая и нащупывая, выбирая и выдергивая, как сорняки в тщательно лелеемом саду.
Она закричала, но крик только пронесся в ее сознании, так и не вырвавшись из-за судорожно сжатых губ. Однако тот, кто стоял за плечом, услышал её ужас.
- Посмотри на меня, - требовательно сказал он. – Обернись и посмотри!
В его голосе скрежетнула сталь, в сознании пронесся образ ножа, который вот-вот войдет в спину – ледяной металл прорезает кожу, и с влажным треском рвутся мышцы и сухожилия – и она всхлипнула и обернулась.
В серо-золотых глазах напротив плескалась злость, черная, как уголь, и горячая, как смола. Эта злость встряхнула ее, запросто вышвырнув прочь шарящие в сознании пальцы.
- Как твоё имя? – спросил тот, кто стоял теперь перед ней.
- Ч-что?..
- Имя. Твоё имя.
«Моё имя?!..»
Страх снова шевельнулся в черной пустоте – там, где должна быть память.
Она зажмурилась, пытаясь взять себя в руки, пытаясь прорваться сквозь липкие щупальца страха навстречу воспоминаниям, хоть каким-нибудь!..

…Вечер, мост над рекой.
Дрожащие руки суетливо рвут в клочья исчерканный лист.
Её руки?
Её.
Обрывки кружатся в сумерках и падают на воду мертвыми бабочками. Река милосердно прячет их в волнах, уносит в наступающую ночь. В руках пусто.
В груди тоже.
И нелепый образ упорно рисует садистское воображение: огненная птица с ледяным сердцем.
…Сердце-льдинка задыхается в огненном теле, тает, истекая паром, оставляя в груди удушливую пустоту, медленно гасящую пламя. И птица бьется в ладони, пока огонь ее оперения превращается в мертвый серый пепел. Который можно стряхнуть с руки всё в ту же реку, если опереться о перила моста…
И из глубин воспоминания всплывает горькая мысль: «…зачем, Иоланта?!..»

…- Иоланта, - хрипло выдохнула она, открывая глаза. – Меня зовут Иоланта!
- Зря ты ответила ему, Иоланта. Ты в ловушке, потерянная душа.
И черное солнце негромко рассмеялось над её головой, щедро плеснув золотыми бликами орнамента на старые камни разрушенной арки.

@темы: тексты

---

наш Аркхэм

Аркхэмские зарисовки: Абигейл

Абигейл
Её полное имя было Джейн Абигейл Кроу, но «Джейн» всегда оставалось для сестры… и для близкого мужчины. Для остальных – Абигейл, не особо известная певица не особо известной кофейни. Она не была юной и миленькой, как классические барные певицы, у нее не было шикарного голоса. Не канарейка, чего уж там. Она брала лениво-небрежной манерой выступления, насмешливым взглядом взрослой опытной женщины, хрипловатым голосом и порой странными текстами песен. В начале этой внезапной для неё карьеры она аккомпанировала себе сама на небольшой видавшей виды гитаре, потом Рассел нашел для нее гитариста. Который порой приводил с собой приятеля с саксофоном – «для души», как говорили оба. Странный дуэт, аккомпанирующий странной певице.
Тем не менее свой круг поклонников у неё был, и этого было достаточно, чтобы Рассел Доу, владелец «Типси Бэй» имел неплохой доход за их счёт. Впрочем, Абигейл искренне думала, что, говоря об этом, Рассел пытается завоевать ее сердце. Сама она считала, что доходами «Типси Бэй» обязана Дороти – милой пожилой женщине, которая заведовала кухней. Кофе варить она, правда, не умела, но еда ее всегда была потрясающей, поэтому, начав как простенькая кофейня, «Типси» быстро раскрутилась до заведения-перевёртыша, в вечернее время снабжающего завсегдатаев незаконной выпивкой. Причем, это вышло неожиданно даже для самого Рассела. Просто один контрабандист однажды заглянул к ним на ужин, остался послушать пару песен и завязал деловой разговор с Расселом, который в этот вечер сам стоял за стойкой. Кстати, этот контрабандист был вторым мужчиной, которому она позволила называть себя Джейн. Может просто потому, что однажды тоскливым осенним вечером чертовски затосковала по первому…
Как она оказалась во главе культа, поклоняющегося Ползучему Хаосу, Абигейл, пожалуй, не смогла бы объяснить. Тем более, что сама она ему не поклонялась. Просто потому, что не желала быть никому обязанной и ненавидела просить… пусть даже у божества. Просто так вышло. Просто время выдалось безумное, и тёмная сторона Аркхэма поймала её в ловушку невероятных событий и утянуло в воняющую смертью бездну. Упыри, трупы, зловещие заклинания, погони и спасения в последний момент, странные места, странные люди, безумные люди, мертвые люди, мертвые нелюди и, вишенкой на торте – темная тварь, принимающая до боли знакомый облик, и голос, звучащий в голове: «…Значит, тебя зовут Джейн?..».
Кажется, она умерла тогда, в какую-то из дождливых осенних ночей. Умерла и не заметила – так она думала порой, глядя на лед в стакане с виски. Иначе откуда это мёртвое равнодушие к судьбе мира, да и к своей собственной судьбе? А может, заблудилась в прошлом и будущем во время блуждания по тёмной бездне. Или безумие окончательно выжгло её рассудок, приобретя вот такую извращенную форму. Она всё чаще чувствовала себя кошкой, идущей по узкому карнизу на крыше высоченной ратуши: вокруг затянутое тучами небо, внизу – укрытый туманом Аркхэм, и где-то там, под туманом, каменная мостовая, обещающая вот-вот забрать у нее последнюю кошачью жизнь. Дурацкий образ. Кажется, она видела это – серая бродячая кошка, осторожно ступающая по карнизу на крыше ратуши. Интересно, что потом стало с этой кошкой?..
Потом появился культ. Дураки, начитавшиеся модных оккультных книг и желающие пощекотать себе нервы прикосновением к безумию. Некоторые не ожидали, что безумие окажется таким – тёмным и жадным, пожирающим их заживо.
Кто-то сбежал в панике после первого же удачного призыва – она не останавливала. Они хотят жить дальше, зная, что во тьме существует неописуемое нечто? Собираются сделать вид, что они в домике, что их это не коснется? Скажут себе, что, если не заглядывать в бездну, бездна не станет заглядывать в тебя? На здоровье. Если сумеют в это поверить, пусть живут спокойно.
Другие втянулись. Безумие опьяняло их похлеще качественного контрабандного виски. Безумие и призрак могущества, чужой заёмной силы, которая позволяла им ощутить власть над себе подобными… и которая требовала платы. Впрочем, они готовы были платить. Они платили тьме, глумливо зовущей себя Теслой, они платили Абигейл, считая ее верховной жрицей тёмного божества. Хотя она не считала себя жрицей. Она была актрисой, которая организовывала спектакли для желающих пощекотать себе нервы, и провожала за кулисы тех, кто хотел большего, вот и всё. Почему она это делала? Так получилось. К ней шли те, кому был нужен Хаос, потому что он приходил на её зов. Почему? Кто знает. Может, его забавляла ненависть в ее глазах при виде этого облика. Может, привлекала тьма в её душе. Может, ему просто нужно было место, чтобы являться посвященным, сея хаос и безумие в преисподней Акрхэма. Это же Хаос, кто разберет его мысли и намерения?
Она не пыталась его понять. Ей было неинтересно. Она просто жила, и в её мире одновременно существовали тёмный хаос, кромсающий реальности как скульптор заготовки, и тихий бар, где по вечерам собирались посетители. Другая сторона жизни – с песнями и перебором гитарных струн, с потрясающими обедами и отвратительным кофе, с явными и тайными поклонниками и влюбленными мужчинами. Впрочем, Абигейл не верила в их любовь. Нынче, похоже, было в моде крутить интрижки с певичками из баров. А если и не крутить, то хотя бы делать вид, что крутишь – присылать цветы или бутылку недорогого вина, приглашать за свой столик или в номера. А те, что выглядели солиднее и интеллигентнее, то и дело норовили выйти с ней в свет – в кино или в театр. И Абигейл поддерживала эту игру, примеряя роль взбалмошной певицы, небрежно принимающей дары от поклонников. Её это забавляло, они тешили своё тщеславие – так почему бы и нет?
Хотя порой среди этих фальшивых поклонников возникали действительно интересные мужчины. Например, тот самый контрабандист, Ник. Он называл её бестией, водил по подпольным барам, был хорош в постели и, самое главное, имел отличное чувство юмора. С ним было спокойно и весело. В одном из таких баров её увидел Кларк Сойер, криминальный авторитет из Бостона, как потом оказалось. Горячий, вспыльчивый и опасный, но при этом безукоризненно вежливый с женщинами. О, как шикарно они сцепились с Ником, выясняя свои права на Абигейл! Она тогда допила вино, наслаждаясь их стычкой, потом разбила пустую бутылку о голову гангстера и, перешагнув через его бессознательное тело, влепила пощечину контрабандисту.
- Я не твоя женщина, Ник, - сказала она ему. – И не собираюсь никому принадлежать.
И ушла, пьяная от накрывшего её ощущения свободы.
…
- Он тебя убьет, - сказал Рассел, узнав об этом.
- Ник? Вот ещё!
- Гангстер. Может, тебе спрятаться пока? Уедет же он в свой Бостон…
Абигейл презрительно фыркнула и вышла на сцену.
На следующий вечер Сойер пришел в «Типси Бэй». Выслушал пару песен, прислал Абигейл на сцену букет темно-бордовых, почти черных роз и пригласил за свой столик. Она снизошла, царственно приняв подарок, хотя внутри у нее всё замирало от ощущения опасности.
- Прошу прощения за безобразную сцену, которой вы оказались свидетельницей, мисс Абигейл, - сказал он, глядя на нее поверх стакана с виски. - Не годится мужчинам драться из-за женщины в её присутствии.
- А в чем тогда смысл вашей драки? – пожала она плечами. – Разве не в том, чтобы женщина оценила ярость возбужденных самцов, плюющих кровью ради минутного обладания ею?
- И как? Вы оценили? – поинтересовался он, смешливо щуря глаза.
- Не впечатлена.
- Оу, даже так?
- Я не студентка, чтобы умиляться банальной драке.
- Драки вас пугают?
- А вам хочется меня напугать?
- Честно? Мне хочется вас удивить.
- С чего вдруг такой каприз?
- Понятия не имею. Хочется, и всё.
- Ну… можете попытаться.
- Могу ли я счесть, что вы сейчас согласились на свидание со мной?
- Не слышала приглашения на свидание.
- Приглашаю.
- Нет.
- Хм. Позвольте узнать, почему?
- Не хочу. Неинтересно. Найдите себе подходящую девицу в своем Бостоне, или откуда вы там…, - она лениво поднялась из-за стола и кивнула на букет: - И кстати, роза прекрасна соло. Не стоит унижать её дешевой массовостью охапки.
И она вернулась на сцену и продолжила мурлыкать блюзы под аккомпанемент гитариста, который сегодня был хорош как никогда. А гангстер неопределенно усмехнулся, допил виски и ушел, оставив бармену щедрые чаевые.
Он вернулся через неделю, когда Абигейл уже выбросила его из головы. Три вечера приходил в одно и то же время, садился за один и тот же столик, ужинал и уходил, оставляя для нее белую розу. Одну.
На четвертый вечер, входя в бар, он столкнулся в дверях с контрабандистом, который впервые с той самой драки заявился в «Типси Бэй». Контрабандист сделал вид, что не заметил его, и подошел к сцене, где Абигейл перебирала струны, размышляя, с чего начать выступление.
- Я соскучился, Джейн, - просто сказал он. – Кажется, я отравлен тобой, сердитая ты моя бестия.
- Не твоя, Ник.
- Это означает, что ты выставляешь меня за порог?
- Тебя не было полторы недели. Я думала, тебя пристрелили.
- Виноват. А если меня пристрелят, простишь?
- Подумаю.
- Звучит обнадеживающе. Пойду набью морду твоему новому ухажеру – глядишь, он не пожалеет для меня пули, - и Ник, повернувшись к гангстеру, весело помахал ему рукой. Абигейл нахмурилась:
- Он не мой ухажер. Он ходит сюда поужинать, ясно?
- И не приглашает тебя на свидание?! Не может быть.
- Ник, уйди. Не зли меня.
- Куда я уйду, Джейн? Ты любовь всей моей жизни.
- Не смеши. Скольким женщинам ты это говорил?
- Поверь, я всегда говорю это искренне.
- Даже не сомневаюсь. Уйди, мне пора начинать выступление.
- В полночь я заеду за тобой, хорошо? Я заказал нам столик в ресторане Антона. У него новый повар, и он шикарно готовит пасту с морепродуктами.
- Уйди, Ник.
- Уйду обязательно, до полуночи у меня еще есть дела. Только послушаю твой Аркхэмский блюз. Ты же споешь его для меня?
И Ник, подмигнув ей, уселся за столик рядом с гангстером.
Абигейл не стала петь Аркхэмский блюз. Не то было настроение. Репертуар у нее был богатый, и сегодня она, специально или нет, не спела ни одной песни из тех, что особо нравились Нику. Исполняя песню за песней, она словно невзначай косилась на столик, за которым сидели Ник и Сойер. Опасалась драки – не хотелось бы причинять неприятности Расселу и Дороти. Однако драки не было. Мужчины разговаривали. Она не слышала, о чем они говорили, но разговор шел негромко и спокойно. Убедившись, что шума вроде бы не предвидится, она забыла о них, всецело отдавшись выступлению, и пропустила момент, когда Ник ушел. Зато в этот раз Сойер не ушел молча. Вместо этого он подошёл к сцене, протянул ей белую розу и сказал:
- Слушайте, леди Абигейл, как насчет ужина? Я бы хотел посидеть с вами в шикарном ресторане, послышать музыку и потанцевать. Вы танцуете?
- Все женщины танцуют, если мужчина умеет вести. Вы умеете?
- Средне, если честно. Или, если совсем честно, то плохо. Но я быстро учусь.
- Это не ко мне. Я не обучаю танцам.
- Но поужинать-то вы согласны?
Абигейл окинула его задумчивым взглядом. «Почему бы и нет? – подумала она. – Он похож на того, кто может быть интересным…»
- Сегодня меня уже пригласили в ресторан, - чуть улыбнулась она. – Так что, если вы где-то втихаря не пристрелили Ника, то мой вечер занят.
- Так и знал, что стоило пристрелить… А завтра?
- Хорошо, - сказала Абигейл и, взяв из его руки белую розу, вдохнула ее аромат. – Заезжайте за мной около полуночи.
В конце концов, собрание культа можно перенести на послезавтра. Ничего страшного, если кто-то окунется в безумие на день позже.
Да, Тесла?

04.04.25

@темы: тексты

---

Аркхэм иногда поворачивается неожиданной стороной) например, лирикой)

@темы: песни

---

наш Аркхэм

Аркхэмские зарисовки: Дэвид

С этой компанией Дэвид познакомился совершенно случайно. Понесла же его нелегкая в тот вечер в магазин Йорка, чтобы обговорить с его хозяином поставку товара! И можно же было обойтись – в крохотной бакалее Дэвида товар все равно распродавался неспешно и, если бы не проценты с вложенного в банк наследства дяди, жить Дэвиду было бы не на что. А так постоянный, хоть и маленький доход обеспечивал ему относительно спокойную жизнь, и магазинчик свой он воспринимал скорее как хобби, чем как средство к существованию. Поэтому в тот вечер идти к Йорку не было никакой необходимости!.. но он пошел.
И оказался свидетелем того, как старина Йорк стремительно постарел, одряхлел, высох и превратился в пыль, рухнув на пол грудой одежды. И только черный туман растаял в воздухе, как показалось Дэвиду, сытно причмокнув.
Нет, он не заорал. Дэвид вообще считал себя уравновешенным и спокойным человеком (хотя, как он полагал, некоторые его приятели считали его флегматичным тугодумом). Поэтому он быстро развернулся и пошел домой. Пришел, достал бутылочку контрабандного неприкосновенного запаса, выпил пару стаканов и, заглушив алкоголем панический страх, лег спать.
Утром вместе с похмельем к нему пришла способность соображать здраво, и он испугался уже не сверхъестественной гибели приятеля, а вполне себе рационального заражения. Ну серьезно – чем еще могло быть вызвана внезапная смерть старины Йорка (о мгновениях перед смертью он старался не думать), как не неизвестным ему вирусом? А что, если он тоже заражен? И невидимая хворь потихоньку подтачивает его тело, чтобы потом вдруг разом обратить его в груду праха?! Дэвид подавил желание выпить еще стаканчик для храбрости, и вместо этого пошел на работу. Ну серьезно – магазин-то открывать надо, верно? Тем более что после смерти старины Йорка часть его покупателей запросто может прийти в его, Дэвида, магазинчик. Поэтому он пошел и отработал свой день по старой-доброй привычке. Закрылся, правда, чуть раньше, потому что ему показалось, что он недомогает. Сухость в горле, головная боль и тошнота, конечно, могли быть вызваны вчерашней дозой алкоголя на голодный желудок, но мало ли… Поразмышляв чуток, Дэвид закрыл магазинчик и решительно направился в библиотеку.
Успел аккурат за десять минут до закрытия, торопливо извинился и спросил у девушки за конторкой, кто бы мог ему помочь найти нужные книги.
- Это вам к Валентайну, - сказала девушка. – Пройдите вон там, между рядами, поднимитесь по лесенке на второй этаж – он там как раз ищет книги для посетителей.
Дэвид прошел, куда ему указали, и увидел библиотекаря, разговаривающего с весьма разношерстной компанией. То, что этот неприятного вида человек и есть библиотекарь, Дэвид понял по книгам, которые тот держал в руках. Среди его собеседников были весьма приличный мужчина интеллигентного вида и несколько более опасных на вид типов. При виде Дэвида все повернулись к нему, и ему ничего не оставалось, кроме как вежливо поинтересоваться:
- Простите, это вы – Валентайн?
Неприятный тип (со старым шрамом через лицо, как сейчас увидел Дэвид), нейтрально кивнул:
- Что вам нужно? Мы уже закрываемся.
- Я знаю, - торопливо сказал Дэвид. – Но мне срочно нужна литература.
- Какая?
- Медицинская.
- Первый этаж, четвертая секция, левый ряд. Выбирайте.
- Понимаете, я не специалист в медицине…
- Я тоже.
- Я специалист. – сказал интеллигентный мужчина. – Какие книги вам нужны?
- О болезнях.
- Каких именно? – терпеливо спросил мужчина. – Простудные, инфекционные?..
- Я не знаю… - растерянно сказал Дэвид. – А какие болезни заставляют человека мгновенно постареть и рассыпаться в пыль?
- Кажется, это ваш клиент, - сказал библиотекарь и толкнул локтем человека в военной крутке. – Ну же, Дуэйн, чего молчишь? Этот парень явно был свидетелем по вашему делу.
И, не успел Дэвид оглянуться, как оказался втянут в расследование истории с чёрным туманом и маленькой девочкой в руках неведомого культа.
…
Иногда – редко, впрочем – Дэвид задумывался, почему он всё ещё не бросил этих людей и не уехал в Бостон, или куда-нибудь в Данвич, Салем, или вообще в тихий Инсмут. Потому что был полезен?
Возможно.
Честно говоря, Дэвид так и не понял, как оказался полезным в этой компании. Он не умел стрелять так, как Джеймс и Шерман, не умел драться, как Уиллан, ничего не понимал в антиквариате, как Мун, и в медицине, как Мортимер. Наверное, сыграло свою роль его умение систематизировать? Он никогда не забывал записать полученную информацию и вовремя выдать ее в общих обсуждениях, и порой это оказывалось важным для появления ИДЕИ. А идея – это то, чего иногда очень не хватает в расследованиях, особенно в тех, что связаны со сверхъестественным. А еще природная инертность эмоций не позволяла Дэвиду отчаянно паниковать при встрече с неведомым, поэтому в подобных ситуациях он старался не пялиться в глубины тёмного Аркхэма, а лихорадочно искал возможности избежать тьмы и утащить с собой увлекающихся сыщиков. В этом он чувствовал своё духовное родство с Мортимером, и вдвоем им не раз удавалось удержать товарищей от необдуманных поступков.
А еще, наверное, сказывалась лень Дэвида. Он так привык всю жизнь плыть по течению, что ему и в голову не приходило отказаться, когда к нему забегал Уиллан, например, и говорил:
- Собираемся завтра у Морта, там такое дело!.. слышал про новый наркотик?
Или заходил Шерман, покупал лимонад и упаковку ирисок и как бы между прочим замечал:
- Смотрю, у тебя есть приличный костюм? Отлично, завтра понадобится – идем в такую компанию, где надо выглядеть платежеспособными. Галстук не забудь.
Или заглядывал Джеймс и, купив упаковку пончиков, деловито говорил:
- Это для судмедэксперта в полиции, чтобы она тебя с порога не выгнала – знаешь же этих женщин-полицейских! Странный труп нашли вчера – вот газетная заметка, узнаешь о подробностях. А я пока по своим каналам поищу, по городу побегаю. Завтра у Морта встречаемся, расскажем приятелям о результатах.
И Дэвид шел в полицию, в библиотеку, в городской архив, и, конечно же, к Морту.
С другой стороны, почему бы и нет? Тёмная часть Аркхэма в любом случае находится рядом с ним, здесь и сейчас. Это не кино и не книги. Зло такое же реальное, как снова убежавший кофе к завтраку.
Мир – чертовски странная штука. Так что почему бы его не спасать не только сыщикам и полицейским, но и обычному продавцу крохотного нерентабельного магазинчика?..
…
Но в тот вечер Дэвиду чертовски не хотелось ехать на собрание культистов, чтобы вызывать какой-то там Хаос во плоти. Может, дело в недавней смерти приятеля-антиквара, конечно. Может, из-за этого на душе было тяжело и неспокойно. Да, девочку-проклятье было жалко, способов ее спасения не находилось, время поджимало и люди Генри Пирса наверняка наступали на пятки… но эти культисты выглядели каким-то уж больно настоящими. Точнее, не так. Культисты-то как раз были похожи на скучающих обывателей, время от времени щекочущих себе нервы прикосновением к модному нынче оккультизму. А вот их лидер, певица подпольного бара… Сперва она показалась Дэвиду просто актрисой, зарабатывающей на желании обывателей прикоснуться к страшному-неведомому. Но потом… что-то было в ней опасное. Настоящая тьма – вот что разглядел он за ее небрежными манерами и насмешливым голосом. Тьма, к которой она прикоснулась, и которая опалила её душу, а то и выжгла ее до пепла. Вот что рисовалось в его воображении при взгляде на неё.
«Либо я тоже попался на удочку её артистизма… - одёрнул он себя и отвел глаза, наткнувшись на пристальный взгляд Абигейл. – В конце концов, дополнительная прибыль от запугивания скучающих обывателей – неплохая прибавка к наверняка скудному заработку никому не известной певицы. Тысяча долларов, чтобы присутствовать на собрании! Да я столько за год не зарабатываю, наверное! Или зарабатываю, но в поте лица. Тоже, что ли, культ открыть вместо магазина?..»
Само собрание культа укрепило его в уверенности, что всё это спектакль. Эффектно поставленный спектакль, не поспоришь. Вызывающий трепет и, пожалуй, страх вперемешку с отвращением. Но ничего необычного он не усмотрел. Ну выпил Шерман малость крови – антуражно, но в границах обыденности. Ну пришел какой-то зловещий тип, по-отечески приобнял нахмурившуюся певицу, переговорил о чем-то негромко с Шерманом… Где тут тьма, где хаос? Не то, чтобы Дэвиду хотелось тьмы и хаоса – упаси боже! Просто начнись тут что-то зловещее, он бы сразу понял причину своего дурного предчувствия. А так… гнетущая неопределённость и морозный холодок по спине и… и ниже спины.
А потом гость певицы – Наурлаходэп, кажется? – пригласил их в электрическую машину. Продемонстрировал бегущие по коже искры, показал, как бьют в металлические прутья прирученные молнии, выдал Шерману карту местности и обрывок листка с изображением таинственного знака и проводил до машины.
- Ночью в Солтвич? – недоуменно переспросил их Валентайн, которого они встретили на заправке. – Зачем?!
- Ну… надо, - сумрачно ответил Шерман. – Там небольшой ритуал с привлечением сновидцев… Короче, потом расскажу. Или можешь поехать с нами, объясню всё по дороге.
- Нет уж, спасибо, я домой. И без того задержался по делам библиотечным… Джорджу привет передавай, если у него остановитесь.
- Обязательно, - Шерман пожал Валентайну руку и вернулся за руль.
А потом был ночной Солтвич, отвратительное существо, сжимающее в щупальцах уродливую флейту, путешествие по улицам, начертание знаков на дверях спящих домов… и противники, пытающиеся их остановить. Эта ночь была для Дэвида чередой сумасшедшей беготни по малознакомому городу и, когда был начерчен последний знак, он с облегчением выдохнул. Ну не любил он беспорядочной суеты, что тут поделаешь!
Но, когда победно взвизгнула флейта…
…когда огненные линии протянулись в воздухе от знака к знаку, образуя над городом зловещий символ…
…когда земля разверзлась и исторгла потоки лавы и грязи…
…когда огромные монстры посыпались из разрывов в пространстве…
…Дэвид понял, что предчувствие его не обмануло. Зря они ввязались в это дело!
Но времени на сожаления не осталось. Времени вообще не осталось, потому что земля под ногами вдруг осыпалась в пустоту и мир начал крениться в звёздную бездну.
- … Дэвид, сюда!.. Руку давай!..
Как во сне, Дэвид услышал голос Шермана, увидел тянущуюся к нему руку, и даже качнулся вперед, пытаясь дотянуться до неё кончиками пальцев…
...увидел панически распахнувшиеся глаза Шермана… услышал треск электричества…
…и в этот момент глянцево-черное щупальце обвилось вокруг его тела и дёрнуло во тьму.
Влажный треск рвущихся мышц и ломающихся костей…
… и Дэвид перестал существовать.

02.04.25

@темы: тексты

---

ну, с новой весной, так?

с 1 апреля

..и да, это реверанс в сторону Кукрыниксов. Обожаю их.

@темы: песни

---

наш Аркхэм

Аркхэмская зарисовка


У Алека Александера, преподавателя Мискатоникского университета, всю жизнь была одна страсть – археология. Точнее, не столько археология, сколько забытые цивилизации и древние сущности, когда-то существовавшие на Земле. Возможно, искрой, зародившей в нём эту страсть, была какая-то книга, попавшаяся ему в детстве, а может, маленькая пластинка-подвеска, доставшаяся ему на память об отце, давно сгинувшем в своих антропологических странствиях. Пластинка была сделана из материала, похожего на бронзу, покрыта символами, которые Алек до сих пор не расшифровал, и, самое любопытно, всегда оставалась прохладной, даже в самый жаркий летний день. Иногда, когда Алек касался пластинки, ему чудилось пение ветра из других миров… а может, у него было слишком живое воображение. Как бы то ни было, с детства он пытался найти следы таинственных Древних, издавна наведывающихся на Землю, а то и обитающих на ней до сих пор. Он полагал, что их следы должны сохраниться в старых храмах и капищах, в верованиях вымерших народов и племен… и с огромным интересом окунулся в археологию, странствуя по свету в поисках этих следов. Между делом он закончил Университет, а следом и аспирантуру, и сам не понял, как стал преподавать в Мискатоникском университете – вести практические занятия на кафедре археологии. Заведующий кафедрой, доктор Френсис Морган, втайне поощрял увлечение Алека странными находками древних цивилизаций (как подозревал Алек, доктор Морган и сам видел некое неописуемое), однако доктор Харви Уилкокс, декан факультета истории и обществоведения, к которому относилась их малочисленная кафедра, не одобрял данного направления исследований.
- Ерундой занимаетесь, молодёжь, - не упускал он случая почитать нотации Моргану и Александеру. – Археология – наука молодая, опошленная ушлыми газетчиками, и не стоит порочить честь университета, поддерживая их дешевые сенсации. Никаких экспедиций на север, мистер Александер. Доктор Морган, нагрузите своего преподавателя более полезными вещами, чем поиск неведомой сатаны в старых руинах, прости господи. Где курсовые студентов вашей кафедры, Алек? Почему не проверены до сих пор, а? Где вычитанные таблички к выставке археологических находок, доктор Морган? Вы договорились с меценатами об организации? Университету нужна добротная реклама нашей работы, и, между прочим, это в ваших интересах – чем больше меценатов, тем больше экспедиций сможет организовать ваша кафедра, учтите это. Вот эту экспедицию на север убираем из экспедиционного плана, Александер. Посмотрите перспективные места для раскопок поближе и подешевле, и жду вас с новым планом в понедельник. И да, планируйте экспедиции на каникулярное время! Обучение студентов никто не отменял.
Доктор Френсис Морган кивал (а что ему оставалось?) и отправлял Алека составлять новый план экспедиций. В каникулярное время.
- Вообще-то старик в одном прав, - говорил он Алеку, когда они засиживались над студенческими работами до глубокой ночи. – Не лезь ты во всё это... во всю эту тьму. В глубине её таится такое… В общем, когда об этом узнаёшь, жизнь не может остаться прежней. И поверь мне, лучше не надо. Лучше уж вот это всё – любопытные студенты, публикации в научных журналах, поиск старых костей и какой-нибудь Трои…
- Шлиман нашел Трою полвека назад, - фыркал Алек. Френсис пожимал плечами:
- Найди что-то еще.
- Так я и ищу.
- Да не Лемурию свою неведомую ищи, не Атлантиду, не иные миры, Алек! В историю углубляйся, в историю! В конце концов, ты работаешь на факультете истории.
Алек кивал (а что ему оставалось?) и шел в Университетскую библиотеку к доктору Генри Армитейджу, чтобы порыться в запретных книгах в поисках расшифровки очередного странного символа, найденного в очередных странных руинах. Генри Армитейдж уже давно перестал прогонять «любопытного мальчишку» из секции запретных книг, здраво рассудив, что лучше уж вооружить ретивого археолога знаниями жутких Мифов – влезет же в историю, как ни гоняй… Так пусть будет подготовлен к неведомому.

Правда, оказалось, что подготовиться к неведомому нельзя. Да, Алек читал про жутких существ, обитающих в катакомбах под городом, но, когда трое упырей напали на него на улице, он оцепенел. Нет, тело реагировало инстинктивно – он пытался отбиться, вырваться из цепких лап с длинными когтями, пнуть по костлявым ногам, выглядывающим из их рваных брюк… но разум словно застыл, отмечая все детали по отдельности, но не желая сложить их в единую картину. Горящие желтым глаза, до жути человеческие… вытянутая морда, похожая на собачью… жаркое дыхание с трупным запахом… широкие клыки, готовые с легкостью рвать плоть – хоть живую, хоть мертвую… невероятно мускулистые плечи… сутулые спины… нелепые плащи, с трудом скрывающие нечеловеческие пропорции…
Упыри, как он понял чуть позже, на краткие минуты приходя в сознание и пытаясь сообразить, что происходит. Понять, что эти твари – упыри из странных книг, получилось. Не получалось понять, почему он всё ещё жив. Почему ему режут руки и грудь, собирая кровь в медную чашу, потемневшую от времени? Почему дурманят наркотиком, не дающим пошевелиться и бросающим в омут беспамятства? Зачем всё это упырям – пожирателям мертвой плоти?!..
Придя в себя в больнице, он узнал, что упыри служили безумцу, пытавшемуся воскресить давно мёртвую жену… и понял, что тёмный мир еще непостижимее, чем пишут в запретных книгах.
Он не стал уговаривать себя, что ему показалось, что это были больные люди, как говорили ему врачи. В конце концов, он был ученым, исследователем, и мог отличить реальность от плода воображения! А упыри были реальностью. И значит, реальностью могло быть всё, о чем он читал в книгах доктора Армитейджа. В том числе древние боги и существа из иных измерений!.. как то существо, поиски которого влекли его в северные районы страны. Он даже подписался было на сентябрьскую экспедицию в Антарктиду, но его исследования ясно указывали, что объект его поисков находится на его континенте, и он вычеркнул своё имя из списков. На радость декану Уилкоксу, не желающему отпускать молодого археолога в долгосрочную экспедицию в учебное время.
Однако Алек не собирался отказываться от своей единственной страсти. С еще большим любопытством он окунулся в тёмные тайны древних Мифов, найдя единомышленников в лице доктора Френсиса Моргана, доктора Генри Армитейджа и библиотекаря Джона Валентайна, которого Армитейдж, как оказалось, часто привлекал к поискам странных книг и к расследованию странных происшествий на территории университета. Его и без того нескучная жизнь стала еще непредсказуемее. За неполных пару месяцев он умудрился оказаться замешанным в несколько странных дел, выучить мерзкое заклинание, попасться на краже древнего артефакта с выставки, пару раз угодить в полицию и чуть не оказаться уволенным из университета. Но самым ярким событие этого времени оказался один дождливый осенний вечер, затмивший все предыдущие приключения. Вечер, когда в его дверь постучали, и милый женский голос спросил:
- Мистер Александер, вы дома? Алек?..
Голос был знаком Алеку – голос очаровательной девушки-судмедэсперта аркхэмской полиции. Звали её Джой Кинан, и для девушки, проводящей своё время в компании трупов странно умерших людей, она был потрясающе хрупкой и женственной. Недоумевая, что могло понадобиться полиции от него в это время, Алек открыл дверь.
За дверью стояла Джой в мокром пальто, и капли дождя бриллиантами сверкали на полях её шляпы.
- Добрый вечер, - растерянно сказал Алек, пропуская ее в прихожую. – вы промокли!.. вы что, в туфлях?! Давайте, я чаю согрею…
- Потом, - сказала Джой непререкаемым тоном и сбросила пальто прямо на пол. Под пальто на ней были тонкие чулки на подвязках супермодного в этом сезоне цвета. И больше ничего.
Алек был достаточно взрослым, чтобы не спрашивать девушку, зачем она явилась к нему поздним вечером в одних чулках, поэтому просто закрыл за ней дверь, и поцеловал Джой прямо там, в прихожей.
Чай они пили уже глубокой ночью.
…
А с той поры Алек считал, что в его жизни есть две страсти – поиски древних богов, и одна очаровательная судмедэксперт... которой невероятно идут тонкие чулки с муаровыми подвязками.

9.03.25

@темы: тексты

---

...действительно, 1 марта же практически новый год...

А что Кромка обещает тебе в грядущем году?

---

наш Аркхэм

Аркхэмские истории, зарисовка

В свои неполные двадцать пять Брэндон О’Ши ни о чём не сожалел. Его не мучало желание принять в прошлом иное решение, чего бы это ни касалось. Прошлое есть прошлое, считал он. О нём можно вспоминать, но его не изменишь. Да и к чему? Все решения он принимал сам – взвешено или сгоряча, но сам – и значит, за них можно было отвечать, но изменить всё равно не выйдет. Так зачем занимать мысли сожалением? Он и не занимал.
Например, Брэндон не сожалел, что не пошёл по стопам старшего брата, и не затесался в криминальную группировку Дэнни О’Бэнниона.
- Балбес ты, братишка, - говорил ему Патрик. – Что это за работа – слесарь в автомастерской?! Ни денег, ни веселья! Приходи вечером в «Спикизи», работёнка есть. Парень ты ловкий, да и подраться не дурак – будь уверен, придешься по душе мистеру О’Бэнниону. Нам, знаешь ли, толковые парни не помешают.
- Знаешь анекдот про трёх англичан и ирландца?
- Брэндон, твою мать!..
Брэндон упрямо фыркал и приходил в «Спикизи» исключительно для того, чтобы пропустить стакан-другой крепкой выпивки или провести вечер с Тиффани, симпатичной официанткой, явно благоволившей к рыжему ирландцу.
- О, младший О’Ши! – неизменно приветствовал его бармен Дэн. – Не наскучила еще праведная жизнь? А то смотри, Патрик замолвит за тебя словечко….
- Слышал рецепт ирландского рагу, Дэн?
- Ну-ка?
- Возьми баранину, картошку, лук и три литра пива. Выпей пиво и забей на рагу.
Дэн ухмылялся и, махнув рукой, наливал Брэндону пива.
Как-то раз, выходя из «Спикизи», Брэндон столкнулся с Дэнни О’Бэннионом.
- Младший О’Ши, не так ли? – спросил Дэнни, попыхивая дорогой сигарой.
- Точно так, - подтвердил Патрик, маячивший за его спиной. Дэнни неодобрительно посмотрел на свежий синяк, украшающий скулу Брэндона:
- С итальянцами сцепился? Или никак не запомнишь, что американцы по-прежнему недолюбливают ирландцев, а? Нам, ирландцам, надо держаться вместе.
- Так держитесь, я разве против? – широко улыбнулся Брэндон и, аккуратно обойдя усмехающегося гангстера, вышел на улицу.
…- Упрямый ты ублюдок! – в сердцах сказал ему потом Патрик. – Ну чего тебе надо-то? Чем тебя работа у Дэнни не устраивает?!
- Не хочу всю жизнь быть младшим О’Ши.
- Ну, знаешь!..
- Слышал анекдот про ирландскую проститутку?
- Вот и поговори с ним…
…
Впрочем, приключений Брэндону О’Ши, конечно же, хотелось. А кому не хочется приключений в неполные двадцать пять? Поэтому, когда однажды он увидел, как в темном переулке неблагополучного района кипит странная драка, он не смог пройти мимо. Странной в драке было ее безмолвие – никто не орал, не матерился, не сыпал угрозами… и при этом схватка шла явно насмерть. Нападали молча и умирали молча. И реально умирали же – Брэндон увидел, как один из нападавших просто оторвал голову своей жертве, уронив тело себе под ноги, и тут же сам повалился навзничь от удара ножом в спину. И эта тишина, перемежаемая лишь тяжелым дыханием и еле слышными стонами, была особенно жуткой. Поэтому Брэндон, выйдя из-за угла и увидев перед собой безмолвное побоище, озадаченно замер, пытаясь понять, что тут происходит. Ему бросились в глаза странные фигуры некоторых участников побоища – слишком громоздкие и длиннорукие для людей, они двигались с поистине звериной грацией, глаза их сверкали желтыми углями, а движения сопровождало едва слышное царапанье – словно когти по асфальту. А еще запах… резкий звериный мускус, запах сырой земли и гнилья стоял над побоищем плотным покрывалом, вызывая тошноту. О’Ши чуть попятился, нашаривая в кармане складной нож, и в этот момент услышал тихое:
- Беги, идиот!..
Брэндон сразу нашел взглядом человека, уронившего эти слова. Человек стоял, прижимаясь к стене и кривясь на один бок. Трое существ, всё ещё стоящих на ногах, обернулись к Брэндону, сверкнув желтыми глазами, и тот понял, что больше никого в переулке не осталось. Живых, в смысле. Несколько неподвижных тел на земле, человек у стены и эти трое…
- Беги!.. – снова прохрипел человек.
- Нахер иди, - сказал Брэндон и кинулся в драку.
Нет, им руководил не героизм. Да и какой это, к черту, героизм? Скорее, глупость и безрассудство – кидаться, очертя голову, на неизвестных тварей, с легкостью откручивающих людям головы. Но как он мог пройти мимо приключения?! Не каждый вечер в сонном Аркхэме натыкаешься на такое!..
В тот вечер ему, конечно, повезло. Повезло, что упыри, уже измотанные в драке, не ожидали нападения со спины. Повезло, что первая шальная атака наугад пришлась по вожаку упырей. Повезло, что упырь от неожиданности промахнулся с укусом, и что его клыки лязгнули впустую, а когти лишь поверхностно вспороли бок Брэндона. Повезло, что его нож словно сам нащупал горло клыкастой твари, и вожак рухнул на землю, поливая его руки резко пахнущей кровью. Повезло, что оставшаяся парочка упырей, деморализованная своими ранами и смертью вожака, ринулась наутек, тут же растворившись во тьме…
- Цел?!.. – спросил его человек, с трудом отлепляясь от стены. И, получив утвердительный кивок, повелительно бросил: - Помоги до машины дохромать. Живых, похоже, не осталось… Ч-чёрт, парни, как же вы так?!..
О’Ши помог явно потрёпанному человеку дойти до машины, припаркованной на соседней улице. Когда они добрались до старенького форда, человек с облегчением рухнул на сиденье, вытащил из кармана сигареты и, прикурив, посмотрел на своего внезапного спасителя.
- Это он тебя задел? – нахмурился он, указывая взглядом на располосованный бок Брэндона.
- Угу, - как мог равнодушно ответил О’Ши, чувствуя, как начинают гореть раны.
- Плохо. Садись в машину, едем ко мне. Обработать надо.
- Да ерунда…
- Садись, я сказал! У них на когтях всякая мразь бывает. На вот, плесни пока из фляжки на рану. Да садись уже в машину, мать твою!.. неровен час, прохожие любопытствующие появятся.
Собственно, вариантов было два: развернуться и уйти, и выкинуть из головы странное происшествие… или сесть в машину и окунуться в изнанку Аркхэма.
Брэндон кивнул и сел на переднее сиденье рядом с человеком. Послушно плеснул из протянутой ему фляжки на раны и чуть не охнул – во фляжке оказался спирт, ожегший бок похлеще когтистых лап чудовища.
- Сам-то как? – отдышавшись, спросил Брэндон, глядя, как осторожно человек орудует рукой, заводя машину.
- Бывало хуже, - буркнул тот. – Как тебя зовут-то, парень?
- Брэндон О’Ши.
- Ирландец, ясно.
- Чего тебе ясно?
- А я Дуэйн Шерман. Спасибо тебе, конечно, Брэндон, без тебя я б там не сдюжил. Но всё-таки ты зря влез в это дело.
- Ага, тебя я не спросил, куда мне влезать.
- Хм.
Некоторое время они ехали молча. Машину Шерман вел быстро, но аккуратно, и следовали они куда-то на окраину Аркхэма. Шерман то и дело косился на сидящего рядом О’Ши, потом спросил:
- Ты вообще разглядел, с кем связался?
- Вполне.
- Не хочешь спросить, что это за твари, откуда они взялись, как вообще возможно их существование в нашем мире?
- Что, прям вот всё по списку спрашивать?
- Слушай, Брэндон, ты чего такой ершистый? Или рана горит? Сильно жжёт? Чёрт, не попал бы трупный яд… Потерпи, парень, скоро доедем.
- Да нормально всё, - неловко ответил Брэндон. – Давай лучше я и правда спрошу...
- Валяй.
- Кроме этих тварей там определено люди были. Твои люди, да?
Шерман помолчал, потом неохотно ответил:
- Да. Мы уже неделю эту стаю выслеживали. А они, с-суки, нас первыми выследили и засаду устроили. Если бы не внезапность нападения, мы бы их положили на раз!..
- Разумная стая, выходит?
- Да. Упыри это. На Поттерс-Филд стая обосновалась, пришлые, похоже.
- Ясно. А мне ты всё так запросто рассказываешь, потому что?..
- Боишься, что уберу любопытного свидетеля? – усмехнулся Шерман.
- Хотел бы убрать, мог бы пристрелить, наверное – я видел, что у тебя пистолет под курткой. Или шуметь не хочешь на улицах?
- А если такой подозрительный, чего ж в машину сел, не ушел сразу? Вдруг за город свернем, так сразу пристрелю да тело выкину, а? У тебя-то, смотрю, один нож из оружия.
- Да любопытно стало, - честно ответил Брэндон. – Не каждый день в переулках упырей встречаешь. Опять же, если ты там своих людей потерял, может, новых напарников набирать будешь.
- О как. А ты свою кандидатуру предложить хочешь?
- Да.
- Наша работа не оплачивается, Брэндон.
- И чо?
- Видел, как погибли мои ребята? Страшно погибли. Каждый день в нашем деле может оказаться последним. Ввязываясь в очередную авантюру, рискуешь не дожить до её окончания.
- И чо?
- И смерть – это не ещё не самое страшное, что тебя может поджидать, понимаешь? Ты можешь потерять душу, или тело, или рассудок, ясно? Тут такое творится, приятель… такие твари обитают в этой тьме, такие ритуалы творятся! Это, чтоб её, настоящая изнанка мира! Тёмная сторона, кошмарный сон Аркхэма…
- Спасибо, продано. Я в деле.
Шерман оборвал свою проникновенную речь и устало улыбнулся:
- Молодой-горячий, да?
- Это проблема?
- Ладно, скажу честно. Ты славный парнишка, Брэндон. Я не хочу видеть твою смерть.
- Я не собираюсь жить вечно, - хмыкнул О’Ши. – Думаешь, лучше сдохнуть в пьяной драке из-за симпатичной официантки? Или поймать пулю в гангстерских разборках?
- То есть мирную жизнь ты в принципе не рассматриваешь?
- Послушай, Шерман, - как мог внушительно сказал О’Ши. – Я же уже влез в это, правда? Я видел упырей, видел, как один из них голову человеку оторвал. Я не в шоке тут просто потому, что царапины эти из-за твоего спирта жжёт чёрт знает как – это отвлекает от шока, знаешь ли. Думаешь, я смог бы теперь всё это просто забыть?! Ха, мирная жизнь, и вот это всё?! Да ладно тебе. Жить, зная, что в ночи бродят упыри – и жить, сражаясь с упырями и им подобными. Выбор очевиден, разве не так?
- Ну вообще-то не очевиден…
- Очевиден. Я в деле.
- Будем считать, что я слишком помят в этой драке, чтобы спорить с упрямым мальчишкой, - вздохнул Шерман, останавливая машину рядом с неприметным домом. – Добро пожаловать в «Щит Ахилла», Брэндон. Надеюсь, ты не пожалеешь о своём решении.
- Не пожалею, - пожал плечами Брэндон.
И не соврал.
Так уж вышло, что в свои неполные двадцать пять Брэндон О’Ши не умел ни о чём сожалеть.



04.03.25

@темы: тексты

---

наш Аркхэм

зарисовка по мотивам наших клубных игр в Аркхэме)



Просто библиотекарь

В окна библиотеки скрёбся дождь. Шумел по стенам, монотонно шуршал в кронах деревьев, дышал в форточку промозглой сыростью. Джон Валентайн, библиотекарь Аркхэмской публичной библиотеки, покосился на приоткрытую форточку, на табличку «Не курить!», и достал из портсигара сигарету. Всё равно в такую погоду посетителей ждать не приходится, а начальство в его комнатушку не заглядывает. Отдел публицистики изредка интересует разве что полицию, частных сыщиков, да журналистов в погоне за сенсациями. И то, и другое, и третье случается редко. Поэтому время от времени из читального зала к нему присылают посетителей, не имеющих времени либо желания бродить среди полок в поисках нужной им книги, и задача Валентайна – быстро отыскать им очередной томик какого-нибудь Стейнбека или Драйзера. Однако сегодня, в холодный дождливый понедельник… ну, вы поняли. Поэтому Джон спокойно прикурил сигарету и затянулся, глядя на ворох бумаг на своем рабочем столе.
Надо работать.
Еще раз перечитать и проанализировать найденную в пятницу информацию. Поймать мысль, что крутится рядом и дразнит призраком истины, не даваясь в руки. Сложить детали головоломки, решить задачу, найти путь… Путь – так точнее. Путь в Каркозу, где сгинул неосторожный Брэндон. Добраться туда, чтобы вытащить его, если есть шанс, если еще не поздно… так говорил Джон сам себе, боясь признаться в том, что Каркоза влечёт и его. С некоторых пор он не мог отделаться от странного ощущения – ощущения, что он болен безумием. Что Каркоза не исчезла вместе с кафе «Лэйксайд», что она поселилась в его крови, запросто найдя общий язык с черным наркотиком, отравившим его пару месяцев назад. Она проникла в его сны, и, через сны – в его реальность. Порой в лихорадочном предрассветном бреду он вспоминал давнее юношеское увлечение и рифмовал болезненно-неровные строки, будто пытаясь запереть в них видения черных звёзд в закатном небе и призрачного города над озером, соединяющим две искаженные реальности… Стихи выходили отвратительные. Кривые, неумелые, откровенно плохие, но он не мог иначе. Он не сочинял – его просто тошнило рифмованными строчками, словно в этом можно было найти излечение от болезни чужого безумия. А еще его то и дело нагоняло ощущение, что времени у него не так уж и много. Что оно истекает, и скоро… скоро – что? Он понятия не имел, что случится, если его время выкрошится песком из разбитых часов… и не хотел бы удовлетворять своё любопытство на этот счёт. Поэтому… надо работать.
Думать и читать.
Читать и думать.
Пепел с сигареты упал Валентайну на руку, и он рассеяно смахнул его на пол. Итак…
Три варианта, три возможности. Или четыре?.. если книга из библиотеки Армитейджа не врёт. Кстати да, надо вернуть книгу Генри, он же одалживал ее только на выходные…
Валентайн тихо чертыхнулся и, открыв книгу Армитейджа, попытался вчитаться в выцветшие строки. Чертова латынь. Спасибо, конечно, что не древнегреческий… Он вздохнул и принялся торопливо переписывать нужные абзацы. Придется посидеть над ними завтра, на свежую голову. В выходные, разумеется, так и не получилось спокойно посидеть над книгами.
Как и в прошлые выходные, спасибо Генри Армитейджу и его поручению.
И в позапрошлые, спасибо Шерману и его неофициальной команде.
Валентайн выкинул в форточку докуренную сигарету и продолжил переписывать латинские строчки старого перевода. Рука вычерчивала знакомые символы почти машинально, не мешая мыслям лениво скользить по воспоминаниям.
На самом деле Валентайн любил те моменты, когда в дверь смущенно заглядывали некоторые знакомые личности и спрашивали насчет информации, которую обычно не предоставляют в публичной городской библиотеке. Обычно им требовались знания о мифических сущностях, оккультные ритуалы, зловещие заклинания, неименуемое и неописуемое, которое не может существовать в нормальном мире аркхэмского обывателя – тёмная сторона реальности, известная лишь небольшой горстке людей. И ему нравилось принадлежать к этой горстке. Нравилось окунаться в сумеречный мир старого Аркхэма и постигать крупицы тайных знаний, пусть за эти знания и приходилось платить собственным рассудком. «И не только рассудком…» - мельком подумал Валентайн, покосившись на прислоненную к стулу трость. После того, как он попал в руки последователей И'Голонака, и Шерман сотоварищи вытащили его из ритуального подвала, повреждённая арматурой нога всё ещё давала о себе знать, досадно снижая его проворность. Впрочем, могло быть хуже. И бывало. Валентайн вспомнил ритуал изгнания, в уплату за который ему чуть не пришлось отдать собственную жизнь без остатка и усмехнулся углом рта. Просто библиотекарь, да? Умеешь читать – читай заклинание, да? Пока твои более боевые товарищи сходятся в ближнем бою с кошмарными порождениями чужих миров, теряя рассудок и кровь, получая раны, ожоги и безумие. А порой и умирая, чтобы он успел дочитать проклятые строки и запереть чуждую сущность, не давая ей разрушить… пусть не мир, но часть мира. И никто во всём Аркхэме никогда не узнает, что нынче кто-то погиб, чтобы сущность со звёзд не выбралась в город и не начала в нем резвиться, как хорёк в курятнике, разрывая людей на части просто из своего извращенного удовольствия. Или не погиб, а исчез, вычеркнутый из мира так основательно, что нигде не осталось ни единой записи о его существовании… и только какой-нибудь чокнутый наркоман всё ещё помнит, что он вообще существовал…
Валентайн закончил переписывать текст и устало потёр глаза. Еще раз пролистал книгу, убедился, что больше нужной ему информации в ней нет, и, аккуратно завернув книгу в чистый холст, спрятал в свою сумку. После окончания рабочего дня надо будет прогуляться в Университет, к Генри, и вернуть книгу, извинившись, что не успел сделать этого в воскресенье. Да, и попросить пропуск в секцию запретных книг. Если завтра встать пораньше, то до работы можно успеть порыться там в поисках нужных имён. Или, если сегодня там дежурит кто-то знакомый, то задержаться там до полуночи. Или…
В дверь постучали.
- Мне нужен библиотекарь, - сказал высокий дородный мужчина, шагая через порог. – Это вы?
Валентайн поднял на него раздраженный взгляд:
- Чем могу?..
- Мне нужен «Великий Гэтсби», - недовольно сказал мужчина. – Знаете, модная книга, которую написал мистер Твен… или как его?
- Фицжеральд, - сквозь зубы буркнул Валентайн и поднялся, опираясь на трость. - Фрэнсис Скотт Фицджеральд. Третья секция в предыдущем зале.
- Третья?.. – растерянно переспросил мужчина. – Мне сказали, что вы мне найдете… Вы же библиотекарь, так?
- Следуйте за мной.
Хромая среди стеллажей в поисках книги, Валентайн подумал о том, что сегодня понедельник… ноябрь… за окнами моросит холодный дождь… на улицах грязь и слякоть…
И, если в такую погоду кто-то пришел в библиотеку за книгой… пусть даже он путает Марка Твена и Фицжеральда…
Есть в этом что-то неуловимо правильное.
К тому же до конца его рабочего дня еще два часа, и порой для разнообразия неплохо побыть просто библиотекарем.
- Вот ваш «Великий Гэтсби», - сказал Валентайн, протягивая мужчине снятую с полки книгу. – Могу посоветовать ещё Эрнеста Хемингуэя, «Солнце тоже восходит». Не читали?
- А давайте, - сказал мужчина и бережно взял потрепанный томик. – Чем ещё заняться в такую паршивую погоду, верно?
- Разумеется, - невольно усмехнулся Валентайн.
Разумеется.


03.03.25

@темы: тексты

---

Нет такого отдела

...очередной производственный рассказ)))


Обычное утро

Эмерсон проснулся от того, что внизу шумели и ругались. О чём шумели – было непонятно, двери выделенной ему комнаты неплохо ограждали от громких звуков, однако то, что разговор вёлся на повышенных тонах, было несомненно.
Эмерсон подавил порыв немедленно выскочить в коридор, здраво рассудив, что, если бы мир собирался рухнуть, его бы предупредили. Ну хотя бы записку под дверь подсунули. А раз ничего подобного не видно, значит, незачем суетиться. В конце концов, он представитель Центра, а не штатный оперативник. Поэтому он быстро умылся, побрился, оделся и выпил таблетку мнезиака. После чего, бросив на себя взгляд в зеркало и убедившись, что выглядит как положено представителю Центра, вышел в коридор.
На всё это у Эмерсона ушло минут двадцать, и за это время шум не прекратился. Ругались где-то внизу, под лестницей, мимо которой его вчера провел Фауст Мефодьевич со словами «Это потом, это завтра...».
- …Какое нахер электричество?! – возмущенно рычал знакомый Эмерсону голос. Кажется, это его обладатель щеголял форменной одеждой с нашивкой «Сатурн-один». – Это разлом, а не трансформаторная будка!
- А я тебе говорю, это электричество! – этот голос он пока не слышал. Кто-то из оперативников? – Во-всяком случае, действует это недоразумение, как электричество. И если мы замкнем контур разлома… ну там… заземлим эту аномалию, то, возможно…
- Возможно!.. Заземлим!.. Ты сам понимаешь, что говоришь, электрик хренов?!
- Не особо, если честно, но…
- Вот! Не понимаешь, а лезешь туда со своим громоотводом самодельным! Мефодьич тебе что говорил?! Сперва разобраться, а потом действовать!
- Так я и хочу разобраться! Ты ж сам меня туда не пускаешь, Димитрич!
- Потому что вас, дураков, мало, а меня такого умного много! Поэтому сперва я, потом вы, ясно?!
- Да как я разберусь с аномалией, если я тут, а аномалия там? Пока еще там, кстати – ты обратил внимание, что она растёт? И если попрёт оттуда, то не хватит уже никакого громоотвода, будем разряды ловить по всей территории… ну скажи ему, Каллипсо!
- Звучит как херня! – безапелляционно заявил Сатурн-один в тот момент, когда Эмерсон как раз спустился по лестнице и остановился за его спиной, пытаясь понять, что тут происходит. Услышав его шаги, Сатурн обернулся и, увидев Эмерсона, радостно сказал: - Во, ща тебе этот умный дядька всё объяснит! Скажите ему как авторитет, что нельзя кидаться на неведомую херню с железным дрыном, если не понимаешь, что происходит!
- Эм-ммм… - нейтрально протянул Эмерсон, пытаясь вникнуть в ситуацию.
Здесь, под лестницей, оказалась просторная площадка, кафельный пол которой был покрыт трещинами, сколами и пятнами копоти. В дальней стене комнаты находился дверной проем. В данный момент сама дверь – обычая такая деревянная дверь – валялась неподалеку, топорщась выломанными петлями, а проем заливало бледно-голубое свечение, внутри которого потрескивали красные и фиолетовые молнии. Свечение испускало резкий запах озона и смотрело в комнату россыпью бледно-голубых глаз. Настоящих глаз, вполне себе обычных, вроде бы человеческих – они висели внутри свечения, моргали невпопад и что-то бормотали пушистыми ресницами.
Вокруг дверного проема тянулись провода в цветной изоляции, кое-где перемотанной синей изолентой. Провода разбегались по комнате, уходя в отверстия в стенах, но основная их часть вела к компьютерному комплексу, стоящему в углу комнаты. Именно комплексу – здесь было штук пять системных блоков, три монитора и куча непонятных Эмерсону датчиков. За этим компьютерным монстром сидела девушка в аккуратном лабораторном халате поверх комбинезона и, пристально глядя в мониторы, с двух рук щелкала кнопками сразу двух мышек. А перед Сатурном-один, удерживаемый за плечи двумя близнецами Сатурна, стоял тот, кому Эмерсон должен был что-то объяснить как авторитет – тип, выглядевший весьма не к месту в секретном отделе. Ни формы службы безопасности, ни комбинезона исследователя, ни докторского халата – видавшие виды джинсы, цветная рубашка навыпуск и вид полного раздолбая.
- Не выглядит он больно умным-то, - между тем буркнул тип, неприязненно покосившись на Эмерсона. – Из Центра, что ли? Очередная канцелярская крыса?
Эмерсон нахмурился, и только открыл рот, чтобы представиться и спросить, что тут происходит, как события резко двинулись с места.
Сияние, увешанное глазами как гроздьями винограда, вдруг вкрадчиво двинулось вперед и прошло в комнату. Провода над дверью защелкали и задымились, мигнула лампа над дверным проемом – мигнула и загорелась красным. По полу побежали новые трещины, запах озона стал нестерпимым, и Эмерсон почувствовал, как каждый волосок на коже встал дыбом.
- Все назад! – рявкнул Сатурн, толкая Эмерсона обратно к лестнице. – Док, уходите оттуда!
Девушка, не отрывая взгляда от монитора, нахмурилась:
- Энергия растет, Леший! В геометрической прогрессии!
- А знаменатель?!.. – отозвался неуместный тип… Леший?
- Шесть с половиной… уже семь!
- Плохо…
- Уходите оттуда! – Сатурн метнулся к девушке и буквально за ворот выдернул ее из-за компьютера и прикрыл своим пелчом. И вовремя – сияние огляделось и хлестнуло во все стороны раскидистыми молниями. Если бы не маневр Сатурна, одна из таких молний пришлась бы аккурат поперек девушки… а вторая, пройдя над головой успевшего пригнуться Лешего, врезалась в близнеца Сатурна. Тот вздрогнул и беззвучно оплыл куском зеркальной субстанции. Второй близнец, оценив ситуацию, коротко разбежался и врезался в глазастое сияние плечом, очевидно, пытаясь вытолкнуть его обратно за дверь. Однако не тут-то было – сияние возмущенно хлопнуло всеми глазами одновременно, полыхнул ослепительный разряд, и второй близнец тоже превратился в лужицу зеркального блеска.
Леший, которого некому было больше держать, подхватил с пола валяющийся там металлический прут…и замешкался, лихорадочно оглядываясь.
- Знаменатель растет!.. – крикнула ему девушка, пытаясь из-за плеча Сатурна разглядеть числа на мониторе. – Еще чуть-чуть, и контур не выдержит – оно выйдет за пределы здания!..
- Да вашу ж мать!.. – с чувством бросил Леший и прыгнул к компьютерам. Коснулся пальцами ближайшего системного блока и, повернувшись к сиянию, едва-едва дотянулся до него металлическим прутом. Но дотянулся.
Грохот разряда был похож на душераздирающий крик – а может, кто-то и закричал, Эмерсон не понял. Он не отрывал взгляд от сияния, и поэтому увидел, как оно взорвалось, мгновенно переплавляясь в огромную раскидистую молнию. И как эта молния, будто приклеенная, обрушилась на металлический прут, вздыбилась, пробежала по нему, метнулась дальше, сквозь человеческое тело, и с оглушительным шипением ввинтилась в системный блок. Два монитора из трех брызнули осколками, завоняло горелой изоляцией и паленым мясом… и свет лампы над дверным проемом сменился на зеленый. Девушка и Сатурн кинулись вперед одновременно – девушка к уцелевшему монитору, Сатурн к рухнувшему на пол телу Лешего.
- Что там?! – бросил Сатурн девушке, быстро осматривая тело.
- Контур цел, аномалия… э, что?!... эмм… ладно, с этим потом разберемся. Главное, что угрозы прорыва нет. А он как?!
- Сердце встало, - буркнул Сатурн, сноровисто принимаясь за реанимацию. – Мужик, аптечку подай! На стене за твоей спиной…
Эмерсон чуть замешкался, не сразу сообразив, что «мужик» относится к нему, и Сатурн сердито прикрикнул:
- Чего встал, как институтка?! Ни разу не видел, как человека током бьет?! Аптечку давай, слышь?! Там штука такая есть, ручной аппарат ИВЛ…
Вот так в своё первое рабочее утро в отделе V-6/823 Эмерсон прямо в своем дорогом деловом костюме стоял на коленях на испачканном сажей полу и помогал реанимировать человека – придерживал маску, по счёту сжимал дыхательный мешок, четко выполняя команды Сатурна… и думал, что это бесполезно. Такой разряд, прошедший сквозь человека, должен его просто сжечь!.. если это просто разряд, конечно. А если не просто?.. А если…
- Возвращается, засранец, - с облегчением пробормотал Сатурн и сел прямо тут, на полу, вытирая пот со лба. Леший открыл мутные глаза и закашлялся, оттолкнул в сторону руку Эмерсона с дыхательной маской.
- Что там… с аномалией?.. – сквозь кашель выдохнул он.
- Основная масса энергии сбросилась, как ты и думал, - ответила из-за компьютера девушка. – Но во втором процессоре странные сбои. Догадываешься, какие?
- Я подсадил… кхе… подсадил туда аномалию?..
- Похоже на то. Так и было задумано?
Леший помотал головой и сел, с отвращением разглядывая свои обожженные ладони.
- Ч-черт, больно, - пробормотал он. – Вообще я думал, что оно заземлится тупо…
- О чем ты думал, тыча в него железкой?! – утомленно спросил Сатурн.
- О том, что не дотягиваюсь до чего-нибудь металлического, чтобы заземлить эту хрень.
- Класс.
- О том, что тело, теоретически, должно сработать как дополнительный проводник…
- Ну зашибись.
- И о том, что при ударе током обычно останавливается сердце, а ты хорош в реанимации.
- Просчитал всё, типа?
- Разумеется.
- Врёшь.
- Сатурн, подай аптечку, - страдальчески скривился Леший. – Ауч… Или сам найди там что-нибудь от ожогов. Кстати, вы кто?
Эмерсон снова не сразу понял, что Леший обращается к нему, поэтому ответил с небольшой заминкой:
- Доктор Банвиль Эмерсон, четвертый отдел Администрации. Специалист по антимеметике.
Он поднялся на ноги, отряхнул брюки и вопросительно посмотрел на остальных:
- А вы?..
- Доктор Каллипсо, - девушка за монитором приветливо улыбнулась. – Очень приятно, доктор Эмерсон. Специалист по антимеметике нам очень нужен!
- Агент Сатурн-один, ну или Сатурн Димитрич, шеф безопасности, командир МОГ «Зеркало», - официально представился Сатурн.
- «Зеркало», значит… – Эмерсон покосился на почти растаявшие зеркальные кляксы на месте исчезнувших «близнецов», но решил, что вопросы по этому поводу задаст чуть позже. Вместо этого он повернулся к Лешему и вопросительно вскинул бровь:
- А вы?.. Полагаю, оперативник отдела?
- Люций, исследователь отдела, - ответил он, заливая обожженную ладонь гелем из аптечки. – И вы это… простите, что я так про вас. Обычно я не такой грубиян.
- Такой-такой, - фыркнул Сатурн, перекидывая ему упаковку бинтов. – Идемте, док Эмерсон, я провожу вас к Директору. Вы ж нему собирались?
- Совершенно верно.
- Димитрич, дверь бы починить, - доктор Каллипсо указала на выломанную дверь и снова уткнулась в монитор, стуча по клавиатуре.
Сатурн деловито кивнул, покосился на Эмерсона и попросил:
- Отвернитесь, пожалуйста.
Прозвучало застенчиво, и поэтому чертовски странно. Эмерсон замешкался было, раздумывая над этой странностью, но Сатурн улыбнулся, блеснув зеркальными зубами… на лице у него заблестел зеркальный пот… и Эмерсон торопливо отвернулся, чувствуя, как по коже бегут мурашки. За его спиной Сатурн протяжно выдохнул, что-то затрещало, зашелестело…
- Дверь почини, - сказал Сатурн. – И оставайся возле нее в карауле. Через пару часов пришлю напарника.
- Понял-принял, - отозвался голос, один-в-один похожий на голос шефа безопасности.
Эмерсон обернулся и увидел близнеца Сатурна, направляющегося к лежащей на полу двери и в движении меняющего зеркальный облик на стандартную форму сотрудника безопасности. Он не особо удивился – ожидал чего-то подобного.
«Впрочем, одно всё-таки удивительно, - подумал Эмерсон, следом за Сатурном направляясь к кабинету Директора. – Шеф безопасности – объект! Класса Таумиэль, полагаю… Интересно они тут живут, ёлки-палки! Хотя… Чего я, собственно ожидал от несуществующего отдела?..»

@темы: тексты

---

7-13

Без семи тринадцать: На круги своя

Эпилог 1

Двое стояли на краю темного искаженного леса и разглядывали крупное существо, сросшееся с раскидистым деревом. Существо было похоже одновременно на человека и на зверя – человеческое тело с обрывками одежды, верхняя часть которого переходила в оленью шею с уродливо искривлёнными рогами. Спиной существо соединялось с деревом, сливалось с ним, и тело его частично было покрыто корой.
- …Словно оно начало превращаться в оленя, и не закончило, - задумчиво сказал один. – Как думаете, командир, оно изменилось до контакта с деревом или после?
- Голосую за «до», - ответил тот, кого назвали командиром. – Хотя кто знает, конечно…
- Думаете, в искажающую плесень вляпался?
- Где ты тут плесень видишь? Волна какая-то прошла. Может, это… - не договорив, он обернулся, и его ладонь легла на рукоять легкого меча, висящего на поясе. – Слышишь?
Его собеседник тоже развернулся, вскидывая арбалет.
- Да, кто-то идет, - сказал он, взводя тетиву. – Не наши, определенно. С той стороны это может быть только…
- Эй-эй! Полегче там! - раздалось издалека. – Не пальните с испуга!
- Тристан? – стрелок вопросительно посмотрел на командира. – А как же уговор, чтобы он не бродил неподалеку?..
- Стой тут, - буркнул командир. – И по сторонам поглядывать не забывай.
И пошел в сторону голоса, не снимая ладонь с рукояти меча.

Тристан стоял, прислонившись к дереву – ждал. При виде командира он улыбнулся слабо, но явно с облегчением:
- Привет, Единорог. Так и думал, что найду тебя здесь. Кто еще может забраться так далеко от Нижнего дворца…
- Это не я далеко от дворца, - дёрнул бровью Единорог. – Это ты слишком близко к нему. А как же уговор, что мы больше не встретимся? Мне пора доставать оружие, лорд Хаоса?
- Я не собираюсь нарушать слово. Я по делу, - развел руками Тристан и тихо свистнул. Единорог оглянулся… и удивленно хмыкнул, глядя на вышедшую из-за деревьев девушку.
- Она… живая, - покосился он на Тристана. Тот кивнул:
- Да.
- И не из ваших.
- Не из наших.
- И что ей тут нужно?
- Ты Единорог, так? – требовательно спросила девушка. – Хранитель рубежа?
Единорог оглядел её с ног до головы и ответил:
- Допустим.
- Ты сражаешься на рубеже с Белой Кошкой, и каждый раз умираешь.
- Это претензия, что ли?
- Если Белая Кошка для тебя что-то значит, помоги мне!
- Всё, что происходит на Рубеже, остаётся на Рубеже, - холодно сказал Единорог. – Бросай этот дурацкий драматизм, говори по делу.
- Вот и я о том же, - ухмыльнулся Тристан. – Ей-богу, Гончая, не до пафоса сейчас ни мне, ни ему. Короче, так, Единорог…
- Проведи меня во дворец, - выдохнула Гончая, как в воду бросилась. Поколебалась и добавила: - Пожалуйста.
- Вот это поворот.
- Ты не удивлен?
- А для чего еще лорд Хаоса будет искать командира Черного отряда? Зачем тебе во дворец?
Гончая замешкалась и беспомощно покосилась на Тристана. Тот вздохнул:
- У вас там должен был появиться новый… эээ… как бы сказать… житель, во.
- Гроссферзь, что ли?
- Она его любит.
- Дурак, что ли?! Нет, вовсе нет! – сердито тряхнула чёлкой Гончая. – Просто он – мой Король, и я не могу!..
- А, ну понятно, - взгляд Единорога смягчился. – Ради «просто короля» уйти в нашу местную Преисподнюю, ну-ну… Только здесь он не Король, ты знаешь?
- Мне всё равно.
- Даже не сомневался.
- Проведешь? – спросил Тристан. Единорог усмехнулся:
- Разумеется.
- Сумеешь протащить во дворец?
- Не смеши. «Протащить», пф! Гулял, встретил пропащую живую душу, проводил в дворец… Кто мне что дурного скажет?
- Ну… спасибо. Должен буду.
- Ой, да пошёл ты… Давай за мной, Гончая.
- Спасибо, - еле слышно сказала Гончая Тристану и двинулась следом за Единорогом.
Тристан посмотрел им вслед, дождался, пока они скроются за деревьями, и обессиленно опустился на землю.
- Нет бы к сестре сперва заглянуть, - укоризненно сказала женщина, укутанная в черное платье, выходя из воздуха за его плечом. – Я, между прочим, почувствовала, что ты на последнем издыхании, балбес!
- Преувеличиваешь, - фыркнул Тристан и закрыл глаза. – Сейчас выдохну немного, и пойду домой. А ты вот чего тут делаешь, а? Негоже королеве Хаос бродить по лесам.
- Пойдет он…Твой теневой облик изорван в клочья, - нахмурилась Хаос, разглядывая его в упор.
- Восстановлюсь.
Хаос демонстративно вздохнула – «Идиот…» - и щелкнула пальцами.
Черный туман выскользнул из-под её ног, охватил саму Хаос и измученного Тристана, и исчез, прихватив с собой обоих. Королева Хаос забрала своего непутевого брата во дворец.


Эпилог 2

За окнами таверны шумел ветер. Толкался в стекло, царапал его то ли ветвями, то мелким снегодождем, морозил воздух. А здесь, внутри, было тепло и уютно. Тихо потрескивал камин, возилась в часах сонная кукушка, и сладкий аромат спелой земляники мешался с ванилью свежеиспеченных булочек.
Кот с удовольствием глотнул земляничного чая и сказал, грея ладони о кружку:
- Всё, никуда больше не пойду. Буду тут сидеть и пить чай. Вечность буду сидеть, честное слово!
- Вечность – это сколько? – с искренним любопытством спросил Мартовский Заяц, попыхивая трубкой. – Часа два?
- Может, и два. Хорошо тут у вас. Тепло, - мечтательно продолжил Кот и чихнул.
- А ты бы босиком не носился по лесам в такой-то сезон, и не простывал бы, - укоризненно сказала Сонечка, ставя на стол тарелку с сырными шариками. – Кто ж босиком да в драной рубашке в такую пору бегает?!
- Да я не бегаю…
- Да он не бегает, - хмыкнул Шейн, примостившийся за столом напротив Кота. – Он так… ковыляет. Потому и замёрз.
- Заткнись, - беззлобно фыркнул Кот. – На себя посмотри! Ты даже ковылять не можешь. Вообще не понимаю, как ты в таком состоянии умудрился выбраться из сожранной безумием рощи.
- Пф.
- А серьезно, Шейн? – и Кот подался вперед, глядя на контрабандиста в упор. – Там же просто не было куска реальности! А ты и подняться на ноги не мог. Тебя кто-то вытащил оттуда?
- Да, - уронил Шейн и тоже взял кружку с чаем. Аккуратно так взял, стараясь не шевельнуться и лишний раз не разбередить раны. Кот подождал продолжения, не дождался и спросил:
- Кто?
- Без понятия.
- Да ладно тебе, Шейн! Так не бывает. Ты что, его не видел?
- Видел.
- И?!
- Драные джинсы, черная толстовка и рыжая волчья морда. Или не волчья. В первый раз его видел.
- Да ладно?! – ахнул Кот. – Волк?! Он жив?!
- Не факт, что жив. Выглядел он… краше в гроб кладут.
- Как ты, короче, - ввернул Заяц. Шейн сердито покосился на него, но возражать не стал. Он вообще старался Зайцу не возражать – этот Заяц после объединения миров, казалось, сильно невзлюбил нового Шляпника ГСЧ.
- А потом он куда делся? – не обращая внимания на Зайца, продолжил расспросы Кот. Шейн по привычке пожал плечами и скривился от боли.
- Без понятия, - буркнул он. – Выбирались из дремучих еб… из дремучей чащи… что-то сыпалось отовсюду, трещины везде – под ногами, в небе, по сторонам… гром, молнии…а он ржёт и анекдоты травит, пока меня тащит. А потом вдруг уже тихо, и ты меня тащишь, а волка этого нет. Ну и… всё.
- Надо сходить туда, посмотреть, - задумчиво пробормотал Кот. Сонечка, услышав это, всплеснула руками:
- Куда собрался?! Сам еле ходишь! Заяц, я уже не могу с ними! Как их запереть, а?
- Кого куда запереть? – спросил Белый Кролик, входя в таверну. – Ох, хорошо тут у вас! Тепло-то как! А то на улице холодина сегодня – бррр!..
- Этих вот запереть! – Сонечка ткнула пальцем в Кота, потом в Шейна. – Чтобы сидели дома, а не шлялись по стране и не искали неприятностей на свою голову!
- Если не будут дома сидеть, то их и без тебя запрут, - вздохнул Кролик и выложил на стойку стопку листов. – Вот. Приказ Королевы Сибиллы – развесить везде, дабы отыскать преступников.
- Любопытно… - Кот дотянулся до листов и принялся их перебирать. – Хм…
- Что там? – спросил Шейн.
- Указы королевские, – фыркнул Кот, грустнея. – Тебе в таверне сидеть, Гусенице на рубеже своем, и за пределами не появляться, иначе… бла-бла. А вот нас с Тристаном что-то вообще не любят – казнить приказано…
- Кла-а-асс… - с сарказмом протянул Шейн. – То есть мы её провели, протащили, можно сказать, через все опасности…
- И она поняла, что мы готовы рисковать собой ради Алисы, а то погибнуть за неё, - Кот швырнул листки обратно на стойку. Кролик кивнул:
- Верно. И не хочет, чтобы вы повторили это ради другой Алисы, которая придет её сменить. Всё просто, логично… по-королевски.
- Я знал, конечно, что Королевы не любят Котов… Но каждый раз… каждый чёртов раз я надеюсь, что именно эта Алиса!.. Эх…
- Всё, как обычно, Кот, - пыхнул трубкой Заяц. – Во дворце снова не любят Котов, зато Котов привечают у Герцогини, да?
Кот кивнул и усмехнулся, щуря глаза:
- Всё как обычно.
- Кстати о Герцогине, - сказал Кролик. - Как там её брат?
- Герцог-то? Полагаю, приходит в себя где-то в её замке.
- Ты с ним не говорил?
- Не успел. Во дворце не до того было, потом он в лихорадке свалился, ну и… не был я еще у Герцогини. Сейчас вот нога заживет, и пойду в гости. Сейчас ей не до меня.
- Ну-ну.
- Всё возвращается на круги своя, - Заяц подмигнул Кролику. – Мир приходит в норму. Насколько это вообще возможно для неправильной сказки, выстроенной на крови и душах неправильных демиургов, так?
-На крови и душах? Брр!.. – Кролик передернул плечами и взял кружку, протянутую ему Сонечкой. – Лучше так – на мечтах и снах. Или – сне о мечтах. На утренней дрёме. Когда мир еще только просыпается, потягиваясь после долгого зимнего сна. Или на сокровищах потрепанной жизнью души одного Безумного Математика. Или…
- Это ты сейчас братьям Ляля текст сочиняешь? – спросил Кот вредным голосом. – Для пафосного эпоса и героической баллады?
Кролик укоризненно посмотрел на него и махнул рукой:
- Эх, что с тебя взять? Хиппи недоделанный.
- Я такой, - сказал Кот. – Сонечка, можно нам еще чаю? И где этот Гусеница, а? Он же обещал рассказать, что там на этот раз пыталось выбраться из его Подполянья. Вы видели, кстати, какая там трещина поперек поляны?!
- Нет там трещины, - сказал с порога как раз вошедший Гусеница. Его плащ висел на плечах, пряча руку на перевязи, а на полях шляпы темнела свежая копоть.
- Наконец-то! – обрадовался Кот, подвигаясь, чтобы дать ему место рядом с собой. – Как это нет трещины?! Я сам ее видел, когда Шейна тащил в таверну.
- Схлопнулась твоя трещина. А что это вы тут пьете, кстати? Пахнет летом.
- Банальный земляничный чай, - сказал Шейн. – Погоди вот, встану на ноги – такой чай сделаю, закачаешься! Я тут такое место с травами приметил….
- В смысле – банальный чай?! – обиделась Сонечка. – Это самый лучший земляничный чай июльского полудня, меду прочим! Садись, Гусеница, сейчас еще чашку принесу.
- Садись, садись, - поторопил его Кот. – И рассказывай, кто там бушевал в твоем Подполянье на этот раз. Тяжко пришлось? Короля меняли всё-таки.
- Ты бы видел эту химеру!.. – сказал Гусеница, усаживаясь за стол. – Забавно всё было. Вылезает, короче, эта тварь из лаза на моей поляне…
- В смысле – на поляне?!
- На нижней поляне, не тут. И на морде у нее такое удивление – блуп, мол, товарищ хранитель, а чего это вы тут делаете?.. И я так думаю – а может, мы просто поговорим? Не, ну серьезно - чего ж драться-то сразу? А он...
Кролик сидел на высоком табурете у стойки, слушал беззаботный трёп Гусеницы и потягивал ароматный чай, и вправду пахнущий жарким летним полуднем. Он думал о том, что сказка снова – в который раз – встряхнулась и вывернулась наизнанку, что-то теряя, а что-то и возвращая на привычные для сказки рельсы. На круги своя, как сказал Заяц. Он думал о хранителях этой сказки, вроде бы легкомысленных, но при этом надежных, вроде и безрассудных, но в то же время хитрых и расчетливых… о хранителях, идущих своими путями по тропинкам неправильной сказки.
Сказки, выстроенной на осколках души одного вспыльчивого демиурга, любившего дождь…
…Это были чужие мысли, - вскоре решил Кролик и тряхнул пушистым кроличьим ухом. Слишком печальные, слишком болезненные. Ну их!..
Это же не героический эпос и не пафосная баллада, в конце концов.
Это же просто Неправильная сказка, грёбаная Страна чудес в одном маленьком ненормальном мире.
Вот и славно, верно?

Февраль, 2025

@темы: тексты, без семи тринадцать

---

7-13

Без семи тринадцать: На круги своя

10
Золотой зал не менялся. Стоял огромным незыблемым пластом реальности в центре хаотичной мешанины комнат и коридоров, в которую превратился дворец вокруг королевского бала. С высокого сводчатого потолка лился свет массивных люстр, на стенах среди расшитых золотом гобеленов мерцали свечи, каким-то чудом не поджигая порхающие рядом занавески, а по гладкому паркету скользили в танце пары в роскошных нарядах. Музыка металась по залу, переливая мелодию из тягучих вальсов в тревожные блюзы, из баллад в буйные польки, приправляя всё это взвизгиваниями флейт и надрывом струнных переборов. Музыканты играли на невысокой сцене в углу зала – небольшой придворный оркестр в одинаковых золотых камзолах. Из общей картины выбивались двое – светловолосый музыкант, напевающий негромкие отрывки, и рыжий гитарист в черно-алой рубашке. Выделялись они не только другой одеждой, но и ореолом пламени, который окружал руки одного и плечи другого. Пламя дрожало и билось, почти невидимое в заливающем зал золотом свете, но явно осязаемое, потому что другие музыканты жмурились от жара и старались держаться подальше. Взгляд Алисы то и дело останавливался на этой парочке, потому что смотреть на танцующих ей было попросту страшно.
Участники бала напоминали ей марионетку, которая почти убила Шейна. То ли неровными движениями, то ли малоподвижностью, то ли жутковатыми масками. Точнее, осколками масок – словно кто-то, экономя на роскоши, разбил несколько золотых масок и раздал каждому по кусочку. Кому как повезло – у кого осколок прикрывает глаз, у кого – половину скулы, кому-то достался обломок лба и носа, который неведомо как держится на бледном лице. А еще Алисе постоянно чудился тихий скрип деревянных суставов и скрежет часового механизма…
В общем, лучше было смотреть на огненных музыкантов, на зло улыбающегося Тристана и нахмуренную Джеки – они, во всяком случае, выглядели привычно в этом круговороте застывшего безумия.
- Чёрт знает что! – тихо бросила Джеки, разглядывая толпу танцующих. – Откуда все эти фигуры?! Точнее – пародии на фигуры, марионетки, вырезанные в подражании хранителям сказки!
- Пародия на фигуры? – не поняла Алиса. – Это как?
- Этот – вылитый Шляпник! Если бы давний-давний Шляпник сменил шляпу с красно-белой за бело-золотую и нацепил эту уродскую полумаску. Вон тот – вылитый нынешний Додо из Верхнего мира, только с механическими ногами. Эта – явно уродливая пародия на мен… на Герцогиню… Что за ерунда здесь творится?!
- Трещины, - непонятно ответил Тристан, разглядывая свои дрожащие руки. – Трещины в нашей реальности.
- Что-то терзает кусок сказки, пытаясь заглотить его, - пробормотала Алиса, нервно сжимая рукоять меча. – Оно откусывало кусок за куском, а дворец стоит у него поперек глотки.
- Пока стоит.
- Пока стоит, - согласилась Алиса. – Пока его что-то держит, но…
- Пока его держу я, - сквозь зубы сказал Тристан, и Алиса только сейчас поняла, что он еле стоит на ногах. Что-то происходило с ним, заставляя его дрожать и темнеть глазами, пытаясь сломать, раздавить… или поглотить. Потому что Тристан… потому что он…
- …Но надолго меня не хватит, - продолжил Тристан, не дав Алисе додумать вертевшуюся в голове мысль. – Где этот чертов Король?!
И словно в ответ на его слова музыка стихла, оборвалась резко и болезненно, будто разом лопнули все струны. Пары с пугающей синхронностью расступились, и к трону, возникшему в центре зала, прошествовал Король.
При виде него Алиса нервно сглотнула. Точнее, при виде призрачной фигуры, что высилась за плечами Короля. Словно высокий широкоплечий силуэт в шипастой короне прорастал сквозь нынешнего правителя страны чудес, оставляя его в тени своего зловещего плаща, сотканного из лохмотьев золотого тумана. Лица у фигуры не было, вместо него под короной клубилась серая бездна с золотыми искрами. Но страшнее всего был шлейф отчаяния, который почти осязаемо тянулся за Королем и его призрачной тенью.
«Я не смогу! – подумала Алиса, цепенея от осознания своей беспомощности. – Я же… меня же просто тащили всю дорогу, вместо меня падая и получая раны, вместо меня попадая в жернова безумия, а я просто шла!.. На что я надеялась, дура?! Это совсем не похоже на сказку… это неправильная сказка!..»
Тем временем Король сел на трон и оглядел зал тяжелым безразличным взглядом. Гончая, привычно вставшая за его плечом, что-то негромко произнесла на ухо Королю, и тот кивнул всё с тем же безразличием. Потом еще раз оглядел притихший зал и в упор уставился на Тристана.
- Полночь, - тяжело уронил Король. – Время снимать маски!
- Снимаем маски, снимаем маски! – прошелестело по толпе, и гости-марионетки задвигались, заскрежетали часовыми механизмами, сдирая с кукольных лиц обломки позолоченных масок.
- Сними маску, Лорд Хаоса, - сказал Король, не отводя взгляда от Тристана. – И склонись передо мной, чтобы вернуть украденные тобой полномочия!
- Я не ношу маску, - выцедил Тристан, и не думая преклонять колени.
- Полномочия? – тихо переспросила Алиса у Джеки. – Это он о чём?!
- Их местные королевские дела, - угрюмо бросила та, косясь по сторонам. – Или наплыв королевского безумия, я уже не понимаю… Черт, зря мы сюда пришли сегодня, ей-богу, зря! Нехорошее время, неподходящее место!..
- Кролик, сними с него маску и подведи ко мне! – приказал Король, и его голос гулко прокатился в повисшем молчании.
Кролик нервно оглянулся, кашлянул и, шагнув к Тристану, прошептал:
- Слушай, ну хоть вид сделай, что подчиняешься… Он сегодня не в себе, видишь?
- Ты задумал весь этот бал для того, чтобы заманить меня в окружение своих Рыцарей? – не обращая внимания на Кролика, спросил Тристан. – Не слишком ли опасная игра, Король?!
- Ты мне угрожаешь, Лорд Хаоса? – в голосе Короля послышалось удовлетворение. – Рыцари, взять его!
- Если ты ждешь удобного момента, чтобы вмешаться, то вот он, этот момент! – от голоса Кота, внезапно возникшего за плечом, Алиса аж подпрыгнула. Но удивляться его появлению было некогда – Рыцари Короля дружно ощетинились мечами, явно собираясь двинуться к Тристану.
- Сейчас или никогда, Королева, - шепнул Кот и, положив ей на плечо руку, подтолкнул вперед. – Сказка ждет тебя!
- Стойте! – неожиданно даже для себя рявкнула Алиса. – Все назад!
Рыцари замерли, и Алиса почувствовала отчаянный азарт, бодрящей волной унесший прочь смятение и панику. Она выхватила меч и шагнула вперед, отталкивая в сторону замешкавшегося Кролика.
- Просто сопровождающие, да? – процедила Гончая, бросая на Тристана ненавидящий взгляд. – Просто леди из Цветочных провинций?!..
- Кто ты такая?! – прогремел Король, понимаясь с трона.
- Я Алиса, - сказала Алиса, и тут же поправилась. – Я Королева сказки, которую ты пытаешься уничтожить. Я пришла бросить тебе вызов!
Король расхохотался:
- Вызов?! МНЕ?! Смешно, смешно… Верные мои подданные, взять заговорщиков!
И мир стремительно двинулся с места.
Первой прыгнула вперед Гончая и ринулась прямо на Алису. Но на ее пути возник Герцог. Возник ниоткуда, просто вышел из воздуха и перехватил занесенную руку.
- Уйди! – рыкнула Гончая и, высвободив запястье, наотмашь ударила его по лицу. – Уйди, анархист чёртов!
- Не оступись, защитница, - подмигнул ей Герцог, весело щуря сияющие золотом глаза. – Трещина зевнет – не заметишь.
Гончая непонимающе хлопнула глазами, и этот миг растерянности незримой стеной встал между ней и Алисой. Шум начинающейся драки для Гончей мгновенно стих, и она вдруг поняла, что стоит в пустом зале напротив ухмыляющегося Герцога.
- Ты как это сделал?! – бешено оскалилась она. – Верни меня на место, живо!
- А то что? – с интересом спросил Герцог. – А то ты меня убьёшь, что ли?
- Причем с превеликим удовольствием!
- После вечности в ледяном плену я, возможно, даже соскучился по такой незамутненной ненависти, - и он отвесил ей шутливый поклон. – Что ж, тогда… потанцуем? Обещаю, я буду аккуратен.
И в его руке возникла тяжелая шпага.
Гончая непечатно выругалась и бросилась на него…

…Когда на Алису двинулась толпа рыцарей, она на миг замешкалась, но потом решительно подняла меч им навстречу.
«Сейчас или никогда!.. Я смогу! Верно, сказка? Правда же?..»
Однако скрестить с ними оружие ей не пришлось.
- Ну что вы, Королева! – мурлыкнул Кот и, звеня оковами, вытянул из груди свой меч. – Марионетки – не для вас. Я разберусь с ними сам, а вас ждет Его Величество Гроссферзь. Кстати, передайте ему, что брат ждет его в Нижнем мире, во владениях Хаоса.
- Что? Какой брат?..
Но Кот уже оттолкнул её в сторону, загораживая своим плечом.
- Сюда идите, марионетки, - зло бросил он Рыцарям. – Ведь Король похвалит вас, если вы убьете вероломного Проводника, так?
- Так! – выцедил капитан Королевских Рыцарей. – И ты ненадолго нас задержишь, бродяга. Прикончить его!
Рыцари кинулись на Кота, а Алиса, стиснув зубы, бросилась дальше, мимо мгновенно вскипевшей драки к королевскому трону.
Но, когда до трона оставалось несколько шагов, с места двинулась призрачная фигура. Она скользнула вперед из-за плеча неподвижного Короля, и мир дрогнул от её тяжёлой поступи. Дрогнул, пошатнулся, поплыл волнами, словно от брошенного в омут камня… и Алиса остановилась, лихорадочно соображая, как справиться с воплощением королевского безумия.
- Ты моя! – прокатился по залу хриплый шепот. – Этот мир мой!..
Стены зала потекли желтым туманом, меняя фрески на гобелены, гобелены на картины, и из картин беззвучно закричали гротескно искаженные короли и королевы. По полу зазмеились трещины, приоткрывая черную бездну с золотыми сполохами. Марионетки в зале задвигались, защелкали сочленениями, роняя стремительно ржавеющие шестеренки. Алиса попятилась, нервно сжимая в руках меч и пытаясь справиться с подступающей паникой…
- Ну здрасьте, - раздраженно сказал Тристан. – Я тут ещё стою так-то, ничего?!
Реальность вздрогнула, словно нашкодивший пёс, и вернулась в стабильное состояние.
- Мой!.. – прошипело золотое безумие и повернулось к Тристану, расправляя крылья туманного плаща.
- Поспорим?!
И Алиса поняла, почему Тристана называли Лордом Хаоса.
Из-под ног его вырвались тени, окутывая тело чернильной пустотой, превращая человеческий силуэт в нечто бесформенное – просто сгусток тьмы, ничто, прореха в реальности, увенчанная не то короной, не то шипами. В этой пустоте открылись два ряда белых глаз, белоснежные клыки ощерились в ухмылке, и пустота мягко прянула навстречу огромной фигуре в желтых лохмотьях.
- Кажется, теперь мы с тобой один на один? – сказал Король, и Алиса повернулась к нему.
Нынешний правитель Страны чудес стоял перед ней, не торопясь браться за висящий на поясе меч, и внимательно смотрел на Алису.
Или не совсем Алису, или даже почти уже и не Алису, потому на ее плечах лежала легкая мантия, подбитая белоснежным мехом. И эта мантия словно придавала ей спокойствия и уверенности – и паника ушла из глаз, и плечи распрямились, и подбородок чуть вздернулся, словно почти-Королева была готова отдать приказ… и меч свой она сжимала свободно и властно, будто не оружие, а символ её почти уже королевской власти.
- Похоже на то, - ответила почти-не-Алиса. – Поговорим?
Король задумчиво прищурился и кивнул…

…Джеки смотрела на бальный зал и видела сразу всё, словно реальность раскололась на ряд зеркал, в которых так привычно было наблюдать за происходящим.

…Вот Герцог легко отбивает атаку Гончей, и медлит нанести ответный удар. «Девушка же…» - читает Джеки по его губам. И Гончая снова бьет его кулаком в кожаной перчатке, и молнии рассыпаются по коже, с треском осыпаясь на пол… и Герцог смеется, сплевывая кровь…

…вот Кот вертится среди Рыцарей, кидаясь из стороны в сторону, не давая им зайти себе за спину и навалиться разом, и меч то и дело выпадает из его скованных рук – неловко же, неудобно!.. но Кот снова вытягивает его из расцарапанной груди и снова парирует рыцарские удары, как получается… Плохо получается, ох плохо!..

…Вот две фигуры сцепились в мертвой хватке, роняя клочья золота и тьмы. Черное, золотое, рычание, скрежет – кто берет верх, неясно!.. но золотая фигура чуть выше, чуть ярче… и, самое главное, к ней стекаются тонкие золотые ручейки зараженной безумием реальности. И рвущаяся в клочья пустота шипит, истекая тьмой на лаковый паркет бального зала…

…Вот Король и Алиса.
Стоят друг напротив друга и разговаривают. Или?..
Сверкают клинки, льнут друг к другу в неистовом танце, звенят ожесточенной беседой, и капли крови горят на лезвиях яркими рубинами. Или?..
- Ты убиваешь свою сказку, разве не видишь?!
Тонкий порез. Тонкий, но болезненный. И клинок летит прямо в лицо, отражаясь в прищуренных от боли глазах.
- Она никогда не была моей!
Неловкий взмах, и крестовина меча едва-едва успевает остановить смертоносное лезвие.
- Врёшь! Сказка бы не признала чужака!
Выпад – и клинок описывает полукруг, парируя атаку.
- А она и не признала!
- Врешь…
- Иначе почему появилась ты?! Почему Кот привел тебя на мое место?!
- Потому что твое безумие поглощает реальность, посмотри же!
Звон клинков, тяжелое дыхание противников… и кровь.
- А кто подбросил мне это безумие?! Кто заразил меня им, убирая с дороги озверевшего хаоса?! Зазеркалье и его сумасшедший Герцог?! Вездесущий Кот, гуляющий по всем тропам сказки в трех ее мирах?! Или Лорд Хаоса, что метит занять мой трон?! Или сама сказка, которой осточертел её Гроссферзь, не сумевший уберечь Первого Короля?!
Лихорадочная атака, обмен быстрыми ударами – только успевай парировать!..
- Гроссферзь?..
- Но я еще помню, каково это – драться за кого-то! Пусть даже этот кто-то – моё собственное безумие! А ты… за что ты дерешься, девчонка?! За неправильную сказку, которая еще не стала твоей, и уже не станет?!..

…и Джеки видит, как Алиса неуверенно пятится под натиском королевского меча… или королевских слов… и, споткнувшись, плашмя падает на пол у его ног.
- Просто очередная Алиса… - беззвучно кривит губы Король и чуть медлит, направляя острие своего меча в горло замершей девушки.
И еще Джеки видит, как Кота подводит раненая нога, и он не успевает уйти от удара Рыцаря Мечей…
…видит, как Алиса беспомощно шарит взглядом по сторонам…
…натыкается на взгляд упавшего Кота…
… «…гроссферзь!..» - читает Джеки по кошачьим губам.
И Алиса тоже читает.
- Твой брат, - говорит Алиса Королю, и тот замирает, глядя на нее расширенными глазами. – Он ждет тебя в Нижнем мире, знаешь? Во владениях Хаоса.
И Джеки отчетливо видит, как светлеет взгляд бывшего Гроссферзя.
- Правда?! – совершенно по-детски спрашивает он.
- Правда, - отвечает Алиса.

И в тот миг, когда королевский меч выпал из разжавшейся ладони, клинок уже-совсем-не-Алисы вкрадчиво нащупал королевское сердце.

Мир застыл. На одно долгое мгновение замер, дрожа всеми реальностями сразу, а потом опрокинулся в вечность.
Вечность смахнула с плеча пылинку-пустоту, брезгливо отряхнулась от безумия и вышла под холодный зимний дождь.
В конце концов, какая разница? Даже зимой дождь остается собой, просто падая с неба. Просто соединяя его с землей. Просто смывая старое и сломанное, обновляя мир и бережно омывая старые шрамы неправильной сказки.
А то, что где-то в мире лежит снег, для вечности не имеет никакого значения.

…
…
Королева посмотрела на свой меч и вложила его в ножны. Подняла с пола узкий серебряный венец с алым камнем и, небрежно вертя его в руках, подошла к трону.
- На сегодня бал окончен, - негромко сказала она.
- Да, Королева Сибилла, - склонился в низком поклоне Белый Кролик, и гости-марионетки бесшумно растаяли. Исчезли дворцовые музыканты, братьев-фениксов стража быстро вывела из зала, а Королевские рыцари все как один опустились на одно колено, приветствуя новую Королеву.
Она окинула их царственным взглядом, кивнула Кролику и вышла, по-прежнему крутя в руках золотую корону. В зале повисла тишина, нарушаемая лишь мерным шелестом дождя по витражным дворцовым окнам.
- Вовремя… - пробормотал Тристан, с трудом поднимаясь на ноги. – Я уж думал – всё, крышка…
- Что… что произошло? – растерянно спросила Гончая, вываливаясь из воздуха в центре зала. – Где?!..
- Оп-па, мы пропустили последний акт? – спросил Герцог, появляясь за ее спиной.
- Где он?! Он мертв?!
- Я проведу тебя к твоему Королю, - сказал Тристан, безуспешно пытаясь стереть с лица кровь. – Хочешь? Или можешь остаться и служить новой Королеве.
Гончая огляделась и потеряно кивнула:
- Проведи. Ты же не обманешь, да? Он же…
- Он там, внизу, - кивнул Тристан. – Идём.
- На земляничную поляну?
- Да.
И он, пошатываясь, побрел прочь. Гончая чуть помедлила, зло глядя на сидящего на полу Кота.
- Я запомню это, бродяга, - зло сказала она. – И буду убивать тебя каждый раз, как ты попадешь мне в руки.
Кот кивнул и неловко улыбнулся:
- Верю, что попытаешься…
Когда Гончая вышла из зала следом за Тристаном, Герцог помог подняться чуть живому Коту и тихо сказал:
- Мне кажется, нам надо сваливать. Чувствуете, как дворец перекраивается… под новую Королеву?
- А безумие? – спросила Джеки. Герцог пожал плечами:
- Ушло… вместе с породившим его… отчаянием. Из сказки ушло… и, кажется, сгорает и в моей крови… извини…
- У тебя жар, - испуганно сказала Джеки, касаясь его руки. – Ты весь горишь!
- Это было… нелегко… - пробормотал Герцог, утирая мокрый от испарины лоб. – Идём, сестрёнка… надо уйти отсюда, пока я еще стою на ногах…
- Эй, не вздумай упасть! Я не вытащу вас обоих!
- Я вполне дойду сам, - фыркнул Кот, подставляя плечо пошатнувшемуся Герцогу. – Бывало хуже!.. но реже.
…
Выйдя за ворота дворца, Джеки оглянулась.
Дворец стоял ровно и красиво. Незыблемо. Якорь сказки, центр грёбаной страны чудес, самая реальная реальность, обыденная и низменная. Всё те же стены, увитые пожелтевшим к зиме плющом. Те же розы в королевском саду – лепестки чуть обожжены редкими заморозками, но цвет бархатных лепестков всё так же играет алым и бордовым. Тот же фонтан, давным-давно пересохший, но бережно вычищаемый Шалтаем каждую неделю. Те же флаги на башнях… Правда, цвет их сменился на серебряный и лазурный, как блики на чистом клинке, но они всё так же трепещут на ветру, разворачивая узкие полотнища. И часы на главной башне – всё тот же серебряный циферблат с тринадцатью делениями.
Как всегда.
Как обычно.
Как в любой день грёбаной страны чудес, на любой странице неправильной сказки.

@темы: тексты, без семи тринадцать

---

7-13

Без семи тринадцать: На круги своя

09
Туман клубился вокруг дворца и невесомыми ручейками растекался дальше, в лес. Эти ручейки, словно щупальца туманного спрута, змеились в траве и вкрадчиво касались деревьев, окрашивая реальность в золотистые тона. Реальности не нравился новый наряд, реальность плыла и дрожала, словно пытаясь уйти от прикосновений чуждой сущности. А может, реальности пусть неправильной, но всё-таки сказки, не нравилось гнетущее настроение золотого тумана. От него несло безнадежностью и отчаянием. Несло так явно и весомо, что седая от золота трава съеживалась и сухо шуршала под ногами.
- Отвратительно, - буркнул Тристан, с раздражением смахивая клочки тумана с рукава плаща. – Что этот идиот сотворил с нашей страной?! Кому он, м-мать его, продал душу, и за что?
- Войдем – и спросишь, - сказала Джеки, разглядывая стоящую у ворот страж. – Ты уверен, что нас пропустят?
- Уверен, - фыркнул Тристан. – Просто молчите и улыбайтесь. И поддакивайте, если что. Вы – милые дамы из Цветочных провинций, вот и всё. Маргаритка и Фиалка.
- Чур, я Маргаритка, - сказала Джеки. – Я считаю, ты больше на Фиалку похожа.
Алиса оглядела себя и её и хмыкнула. Выглядели девушки почти одинаково. Из сундука, обнаруженного в замке Герцогини, они вытащили кучу платьев. Перемерили, сколько успели, и выбрали, не сговариваясь, весьма похожие наряды – легкие, почти прозрачные блузки, высокие корсеты на шнуровке и поверх облегающих штанов – асимметричные юбки в пол с разрезами почти до талии. Разве что Джеки выбрала голубые и синие тона, а Алиса остановилась на зелено-оливковых. К тому же каждая из них щеголяла бантами и ремнями бордового оттенка – в тон плащу Тристана. Так что в целом их маленький отряд выглядел вполне прилично для королевского бала. Ну а то, что под юбкой у Алисы ненавязчиво топорщился меч – так этого можно было и не заметить, если не приглядываться. «Сниму, если заставят! – заявила Алиса в ответ на скептический взгляд Джеки. – Или не сниму… как я там без меча вообще?..»
- Фиалка, так Фиалка, – сказала Алиса. – Идём, что ли? Бал вот-вот начнётся.
Тристан кивнул, еще раз внимательно оглядел обеих девушек и двинулся к воротам дворца.

- Ты ж с одной девушкой собирался прийти, - неприязненно сказала Гончая, которую рыцари вызвали прежде, чем пропустить Тристана во дворец. – Выбрать не смог, что ли?
- Так ты ж не соглашаешься быть моей дамой, - обезоруживающе улыбнулся Тристан. – Чтобы забыть твою улыбку, одной девушки маловато, тем более это просто тихие красавицы Цветочных провинций. Хотя, если ты передумала, я тут же отправлю их домой и с удовольствием буду сопровождать тебя во время бала.
- Я на работе! – отрезала Гончая, однако скулы её слегка порозовели.
- Да ладно, подумаешь! – Тристан шагнул чуть ближе к ней и, поймав её запястье, легко коснулся его губами. – Пусть работает стража. Ну серьезно, Гончая, бал же в первый раз во дворце! Ты и впрямь собираешься скучать?!
- Так, пошел отсюда! – Гончая резко выдернула руку и кивнула стражникам: - Пропустите их. Но учти, бродяга – я весь вечер не спущу с тебя глаз!
- Я польщен, - подмигнул ей Тристан и, подхватив под руки Алису и Джеки, шагнул мимо рыцарей в прохладный коридор королевского дворца…

…И за первым поворотом они буквально столкнулись с Кроликом. Королевский церемониймейстер стоял посреди коридора, растерянно оглядываясь, и при виде Тристана сходу пожаловался:
- Я заблудился, представляете?! Это вообще как так, мама моя батарейка?! Я не представляю, где нахожусь! Уже час пытаюсь добраться до Золотого зала, где начинаются танцы, но эти коридоры!..
Коридоры, действительно, выглядели странно. Нет, пока ты смотришь на стены или пол, они оставались стенами или полом. Но стоило на мгновение отвести взгляд… За пределами этого взгляда дворец трепетал, как пламя свечи на ветру, и изменялся. Исчезали одни повороты и появлялись другие, парчовая ткань гобеленов сменялась резными деревянными панелями, красная ковровая дорожка на полу выцветала в желтый или сменялась лаково сверкающим паркетом, а уж портреты!.. Они всплывали из стен и прятались обратно прежде, чем их успевали рассмотреть, и там, за границей взгляда, они извивались и хихикали неслышными шепотками, добавляя безумия хаосу покрытого золотом дворца.
- Хотел спросить дорогу у слуг – так они меня будто не замечают, - между тем продолжал Кролик. - Снуют туда-сюда в масках этих кошмарных!.. а пытаюсь за ними следовать – не получается. Веришь, моргну – и нет их, как сквозь пол проваливаются!.. а может, и проваливаются, я и не удивлюсь.
Тристан посмотрел по сторонам и задумчиво хмыкнул:
- Да, выглядит… хаотично. Девушки, а вы видите, куда ведет этот коридор?
- Да, - сказала Джеки. – Вниз. Наверное, в подвалы.
- Да, - одновременно с ней ответила Алиса. – Вправо вон поворачивает, и оттуда музыка.
- Ну вот, - огорчённо сказал Кролик. – А я вижу, что сейчас он вверх ведет. На лестницу с двумя пролетами. С тремя. С двумя.
- Ясно, - Тристан озадаченно почесал бровь. – То есть без меня вы тут заблудитесь…
- А ты вроде как видишь всё как есть? – сердито фыркнула Джеки.
- Да.
- И почему бы это?
- Потому что он Лорд Хаоса, - сказал Кролик. – Видел он этот хаос в разных формах. Да?
- Я могу проводить вас в Золотой зал, - проигнорировав и вопрос Джеки и ответ Кролика сказал Тристан. – Но Джеки ведь не в Золотой зал надо, так?
- Именно! Давай, ты сперва покажешь, где тут королевские подвалы, а я потом вас найду там… в зале этом… как-нибудь. Ну или не найду, подумаешь, велика потеря.
Тристан посмотрел на Алису:
- Подождешь нас тут? Я вернусь, и выведу вас с Кроликом к бальному залу.
- Я с вами, - решительно сказала Алиса. – Вдруг Джеки там помощь понадобится. Кролик, подождёшь нас тут, ладно? Мы быстро сбегаем, спасем ее брата и вернемся.
- И я с вами! – испуганно сказал Кролик и на всякий случай схватил Алису за руку. – Я один тут окончательно заблужусь и умру от голода.
- Нет уж, куда мы такой толпой?! – запротестовала было Джеки, но Тристан уже махнул рукой и уверенно пошел по коридору. Поэтому Джеки и Алиса заторопились за ним, вместе с Кроликом, джентльменски подхватившим Алису под локоть, как и полагается искушенному кавалеру.
Как показалось Алисе, Тристан повел их на чердак. Причем очень запутанными коридорами – через длинные анфилады, мрачные будуары, потайные лестницы и переходы. Впрочем, она не была уверена, что это правда анфилады и будуары, просто мозг выдавал ей именно такое описание комнат и комнатушек, которые подсовывал им постоянно меняющийся дворец. А еще Алисе казалось, что она слышит шепот, умоляющий о помощи. Порой этот шепот почти умолкал, но временами становился невыносимо громким, и она невольно морщилась и косилась на остальных – слышат?.. Спросить она почему-то не решалась. Было ощущение, что этот шепот предназначен только ей, и только ее имя произносит неведомое существо, попавшее в беду. Она так и думала о нем – «существо», потому что голос был странный, не мужской и не женский. Он то казался ей знакомым, а то становился не просто чужим – чуждым, звонким и острым, будто слова о помощи складывались из кусочков битого стекла…
…А потом Тристан повернул ручку очередной двери и тихо сказал:
- Вот и вход в подвалы, если не ошибаюсь. Добро пожаловать, как говорится.
А за дверью стояли королевские рыцари. Два Рыцаря Жезлов направили на Тристана мечи, как только тот шагнул через порог, и один из них рявкнул:
- Стоять! Что вам тут надо?!
- Э… мы на экскурсию, - ответил Тристан, стрельнув глазами в сторону Алисы. Та поняла намёк и обольстительно улыбнулась, прижимаясь к Кролику:
- Господин Кролик обещал показать нам стр-р-р-р-рашные подземелья дворца! У нас в цветочных провинциях они не такие уж и стр-р-р-рашные.
Рыцари неуверенно переглянулись, Кролик рассеянно покивал, а Джеки фыркнула:
- Да какие тут подземелья? Смотри, у них тут вообще не страшно. Рыцари стоят, безопасно, светло и тихо. А внутри, небось, еще и лампы горят, и подвалы сухие и тепленькие. У нас в Цветочных провинциях гораздо страшнее! У нас тяжелые замки, никакой охраны, и жуткие звуки внутри. Ветер завывает хуже Бармаглота в ярости.
«Ой, не купятся они на такой избитый трюк! – в панике подумала Алиса, косясь на безмятежно улыбающегося Тристана. – Старо же, как мир! Хотя… Сказка, миленькая, ты же за меня, правда?! Выручай!..».
- Чего это у вас страшнее? – нахмурился один из Рыцарей. – У нас там вполне себе страшно!
- У них тут страшнее, да, - снисходительно подтвердил Тристан. – Просто с безопасностью тут плохо, поэтому нельзя на экскурсию. Да, господа Рыцари?
- Нормально у нас с безопасностью! – вместо Рыцарей возмутился Кролик. – Сейчас вас спокойно проведу, покажу подвалы, и выйдем как на прогулке. Верно же?
- Верно, господин оберцеремониймейстер, - вытянулся по струнке Рыцарь, и толкнул товарища в бок: - Пропусти их.
- Но…
- Да куда они денутся из подвала?
- Дверь только не закрывайте за нами! – предупредила Алиса, следом за Тристаном шагая в темный коридор, ведущий к камерам. – А то вдруг у вас не очень безопасно всё-таки…
Рыцари оскорблённо переглянулись и демонстративно аккуратно прикрыли за ними дверь.

- Надеюсь, вы знаете, что делаете, - пробормотал Кролик, опасливо косясь по сторонам.
- Ищем Герцога, - уверенно ответила Джеки. – Так, тут что-то до черта коридоров… у Короля такие обширные подвалы?! Давайте разделимся, может, чтобы быстрее всё тут обыскать?
- Погодите, - остановил Тристан уже собравшуюся было повернуть в сторону Джеки. – Видите в камере справа?!..
Кролик и девушки дружно повернулись к глухой стене.
- Тут нет камеры, - сказал Кролик. – Все камеры в левой стороне.
- Ясно, - сказал Тристан. – Стойте здесь.
И шагнул прямиком в стену.
- Что-то я не поняла, - озадаченно сказала Алиса. – Почем он видит то, чего не видим мы?! Как он во дворце ориентируется?!
- Потому что на самом деле он… - начал было Кролик.
- …На самом деле я умный и внимательный., - сердито прервал его Тристан, выходя из стены. – А ты, Кролик, слишком болтливый.
- Чтобы не сказать – трепло неосторожное, - тихо фыркнул Кот, вываливаясь из стены следом за Тристаном. Выглядел Кот едва живым – рубашка на плечах изорвана кровавыми клочьями, по всему телу синяки и ссадины, покрытые сажей и пеплом. Прокушенная брандашмыгом лодыжка заметно воспалилась, и Кот не просто хромал – сильно припадал на раненую ногу. На его запястьях позванивали тяжелые оковы, однако ухмылка оставалась прежней – злой и слегка безумной.
- Ты жив! – ахнула Алиса. – Как же ты меня напугал! Ты зачем это сделал?! Для чего был этот обмен с туманом?! Мы могли бы просто…
- Не могли, - оборвал её Кот. – Тот, кто меня забрал, был тебе не по зубам. И мне тоже.
- Чушь собачья! – резко сказала Джеки. – Просто тебя хлебом не корми – дай пожертвовать собой ради очередной Алисы!
- А ты вообще зачем сюда приперлась?! – огрызнулся Кот, сердито щурясь на злую пиратку. – Что, лавры проводника покоя не дают? Тоже Алису сопровождать решила?
- Ах ты, засранец!..
- Так, брейк! - остановил их Тристан. – Предлагаю найти более удобное место, чтобы выяснить отношения. Например, за пределами дворца.
- Действительно, - хмыкнула Джеки и демонстративно повернулась спиной к Коту. – Мы тут по делу вообще-то. Тристан, тебе снова придется нас выручить – я всё ещё не вижу никаких местных арестантов, только стены и пустые камеры. Хотя… может, Герцога здесь и нет…
- Здесь он, - сказал Кот и двинулся было вперед, но Тристан остановил его и буркнул:
- Тут постой. Не греми цепью. Неровен час – услышит тот, кто запер тебя в клочке безумия. Твоя темница… это точно был не Король.
Кот кивнул, соглашаясь с его словами, и прислонился к стене. Кролик посмотрел на него, на сосредоточенного Тристана, и сказал:
- Я с ним побуду, идите.
И, когда Тристан в сопровождении девушек двинулся дальше, тихо спросил:
- Ты видел его? Того, кто это сделал?
- Это?.. – Кот шевельнул скованными руками, а потом кинул взгляд на потолок. – Или это?..
- А есть разница?
- Я думал над этим. Немного у меня было возможности думать, но всё-таки… Знаешь, как выглядит безумие отчаяния?
- Э-э.. ты хочешь сказать?..
Кот положил ему на плечо свою грязную ладонь и проникновенно сказал:
- Ты даже не представляешь, как хорошо, что я решил уйти в хиппи…
- Блин, ты опять за своё! Серьезно, Кот, ну нашёл время валять дурака!
- А я серьезно, между прочим. Я видел, что вы забыли обо мне, что вы меня бросили, что откупились мной от неприятностей, отдав на боль и пытки. Видел, как вы равнодушно отворачивались, когда я рыдал или умирал сразу десятью смертями. Видел, как рушится сказка, как меня проклинают сотни Алис, погибших по моей вине во всех временах…
- Неправда, мы бы никогда!..
- Вот и я думал точно так же. Я закрывал глаза и придумывал, как вы строите планы и идете на штурм, чтобы спасти меня из всех чертовых задниц, в которые я успел попасть. Думал о чашке чая, которую не успел выпить в таверне, и которая всё ещё меня ждет. Думал о горсти земляники, которую сорву, когда Гусеница будет рассказывать о своих приключениях в Подполянье – по его словам, там всегда чертовски забавно, а все его синяки и раны – это он неудачно с лестницы упал… думал о закате над морем, о том, как хорошо валяться на песке и ничего не делать целых пять минут!.. Потом-то скучно станет, и можно пойти искупаться. Или выпросить у Моржа мюмзика и покататься по побережью…
Кот ухмыльнулся, видя, как Кролик закусил губу в ответ на его лихорадочный шепот, и совсем тихо сказал:
- Поэтому безумие отчаяния только слегка коснулось меня, понимаешь? И не успело доломать. Вы вовремя, приятель, ох как вовремя!
- Ох, Кот…
- Но сейчас это безумие там… - он ткнул пальцем в потолок. - …Пытается доломать дворец, который пока еще сдерживает его, не позволяя затопить всю сказку. Спасибо нашей ненормальной двойственности и злому Тристану, который пока еще не попал в жернова жёлтого тумана. Нам надо сменить Короля, Кролик. Срочно. Прямо сейчас.
- Ты пугаешь меня, Кот. Ты знаешь, как жутко всё это звучит?!
- А ты думал, в сказку попал?! – искренне удивился Кот.
И, вспомнив что-то давнее-давнее, тихо рассмеялся.

Алисе казалось, что Тристан ведет их неправильным путём. Коридоры становились всё светлее, чище, на полу появлялись ковровые дорожки… это точно подвалы, где держат арестантов?! Пару раз она порывалась спросить об этом, но не решалась, помня о его странной способности видеть дворец таким, какой он есть на самом деле. А потом Тристан небрежным взмахом руки откинул в сторону шелковый гобелен и удовлетворенно сказал:
- Ага. Далеко же Король его спрятал, в самую темень и сырость. Значит, ты и есть Герцог?
Шелковые гобелены и ковровые дорожки выцвели в крохотную камеру, в которой Алиса увидела человека, сонно поднимающего голову им навстречу. На миг ей показалось, что рядом с человеком сидит серый пес… потом – что это не пёс, а грифон… а потом пёс-грифон исчез, и Алиса решила, что это очередной морок безумного дворца. А человек… ну, он вполне походил на Герцога. Несмотря на грязную рубашку и не менее грязную тряпку, прикрывающую глаза, в движениях его сквозила этакая аристократическая небрежность, неуловимо роднившая его с Тристаном… и почему-то с Гусеницей.
- Да, я Герцог. С кем имею честь? – чуть насмешливо склонил голову арестант.
- Значит, с Королем ты не договорился, - укоризненно сказала Джеки, дергая решетку. – Черт, а как мы замок-то откроем?! Алиса, если ты попробуешь сбить замок мечом…
Тристан усмехнулся и достал из кармана ключ.
- У дверей подвала висел, - сказал он, отпирая замок решетки. – У них, похоже, один ключ на все замки. Очень удобно.
Герцог поднялся с лежанки, на которой дремал до их прихода, и улыбнулся:
- Мы еще поговорим, сестрёнка. Потом. Сейчас, как я понимаю, у нас есть дела поважнее, чем обсуждать мой разговор с Королем или трещины содрогающейся реальности.
- Мы идем спасать сказку, - сказала Алиса. – Там, наверху, начался бал, на который я приглашена, и на этом балу…
- Приглашена Королем? – уточнил Герцог, выходя из камеры.
- Скорее, приглашена сказкой, - уверенно ответила Алиса. – Ты с нами?
- Разумеется.
- В смысле «разумеется»? – нахмурилась Джеки и ткнула пальцем в его повязку. – Слепой безоружный бродяга нам будет только обузой. Забирай вон Кота, и хромайте оба отсюда, ждите нас в моем замке.
- Если Кот всё тот же, которого я когда-то знал, никуда он не похромает, - усмехнулся Герцог. – Так что не распоряжайся нами, сестрёнка, договорились? Слишком громко стучит беспокойное сердце пропащего лорда, чтобы я мог отсиживаться в стороне.
- Ч-что? – растерянно спросила Джеки.
Но Герцог проигнорировал ее и уверенно двинулся по коридору в направлении выхода.

- Привет, бродяга, - сказал Кот, увидев Герцога. – Где тебя носило после Апокалипсиса?
- Привет, бродяга, - в тон ему ответил Герцог. – Сходил с ума потихоньку, знаешь ли…
- По тебе видно.
- На себя посмотри.
- Так, калеки! – сердито сказала Джеки. – Сейчас мы отвлечем охрану, уведем их от входа, а вы выбирайтесь как сумеете – Тристан потом отыщет вас в этом хаосе.
- Не такой уж тут у вас и хаос, - пожал плечами Герцог. – Идите на свой бал, я выведу Кота из подвалов, и мы будем на месте в нужный момент.
- На каком месте?
- На нужном месте.
- И как ты намерен это провернуть? Реальность здесь настолько…
- Настолько безумна? – ухмыльнулся Герцог. – Верно, сестрёнка. Поэтому кому как не безумцу шагать её туманными разломами?
Он сдернул с лица грязную повязку, и Алиса невольно попятилась, глядя в его широко распахнутые глаза, сияющие золотом безумия.
- Веселитесь, ребята. Танцуйте и славьте Короля, пока можете, - подмигнул им Герцог и, ухватив за плечо криво ухмыляющегося Кота, шагнул вместе с ним в глухую стену.
Тристан проводил их уважительным взглядом и повернулся к Алисе.
- Кто-то идет по реальности, кто-то по трещинам в ней, - сказал он. – В любом случае, мы освободили и Кота и Герцога, откладывать больше некуда. Нас ждет Королевский бал. Ты готова?
- Да, - твердо сказала Алиса, снова подхватывая под руку растерянного Кролика. – Конечно готова! Идём.
На самом деле ей было чертовки страшно.
Но и чертовски азартно.
Сможет ли она дойти до Короля?
Не закружит ли ее то самое безумие, незримо поселившееся за плечом с момента встречи с желтым туманом?
И, шагая за Герцогом по судорожно меняющимся коридорам, она молча уговаривала сказку отсыпать ей немного сказочной удачи.

@темы: тексты, без семи тринадцать

---

7-13

Без семи тринадцать: На круги своя

08

Короткий высверк лезвия совпал с глухим ругательством Шейна, и Шляпник, резко развернувшись, наотмашь полоснул своим ножом поперек расплывчатого силуэта. Силуэт отпрянул, роняя на траву капли золотого тумана, и растворился в воздухе. Не исчез – переместился в сторону, злорадно хихикая и бормоча скороговорку.
- Вышел месяц из тумана, - снова раздалось среди дрожащих деревьев. – Вынул ножик из кармана…
Шейн прыгнул в сторону этого мерзкого голоса и снова ударил – и снова наугад, потому что никак не мог разглядеть прозрачный силуэт под сенью темного леса, где тени, казалось, дрожали и извивались отдельно от порождающих их ветвей. Его противник, казалось, терялся под слоем реальности, будто юркая рыба в глубине водоема, и, как рыба, то и дело выпрыгивал из этой воды, норовя нанести удары тяжелым лезвием длинного кухонного ножа. Вначале его целью явно была Алиса, но Шейн каким-то шестым чувством почувствовал его движение и, оттолкнув Алису в сторону, успел резануть невидимого противника машинально выхваченным ножом. Противник рассмеялся и переключился на него, а Алиса замерла, прижавшись к стволу дерева и глядя на их поединок расширенными от страха глазами.
- Вынул ножик!.. – смеялся невидимый противник, кружа около добычи.
И эхо подхватывало его хихиканье:
- Буду бить!.. буду бить… буду…
Поединок был странно похож на танец. Шейн кружился среди деревьев, стараясь не поворачиваться спиной к невидимому противнику, а его нож плел в воздухе замысловатое кружево. И кружево это время от времени соприкасалось с расплывчатой тенью, расплескивая брызги тумана, тут же окрашивающегося золотом. Иногда в танец вступало тяжелое лезвие хихикающего невидимки – оно возникало вдруг из круговорота движений, становясь видимым лишь в момент соприкосновения с телом противника. И тогда кровь падала на траву и ярко вспыхивала алыми искрами, смешиваясь с лужицами золотого тумана. В ветвях смешливо ухали совы, а деревья рукоплескали этому зловещему танцу листьями-ладошками, испачканными густыми сумерками. И слова плыли в воздухе, никем не произнесенные…
Вышел месяц из тумана, что рожден в чужой ночи,
Вынул ножик из кармана… испугался?.. не кричи!
Буду резать твою душу – что ж на помощь не зовёшь?.,
Не ищи, не жди, не слушай – не спасёшься, не уйдешь…
Не уйдешь…
Алиса не сразу поняла, что Шейн не видит напавшее на них существо. Не сразу поняла, почему он промахивается, почему его то и дело достает чужое лезвие… А когда сообразила, что для Шейна противник невидим, то удивленно прищурилась. Она почему-то вполне отчётливо видела нападавшего, и он пугал ее до мурашек.
Это была кукла в человеческий рост – искусно сделанный манекен, в сочленениях тела которого стучали подшипники. На голове манекена топорщился прядками короткий каштановый парик, из которого выглядывали бурые кроличьи уши. Из одежды – футболка с ярким принтом, подвески-фенечки на ее и на руках… да, и еще большие очки в яркой оправе, непонятно как прикреплённые к нарисованному лицу. Вместо ног у манекена было одно колесо, вихляющее и поскрипывающее при каждом его движении, а в деревянную сжатую ладонь был вставлен длинный кухонный нож. Всё это вместе – и гротескно-игрушечный облик, и судорожные, но чертовски быстрые движения, и хихикающий голос, доносящийся непонятно откуда – вызывало у Алисы такой ужас, что колени предательски дрожали, и она всё сильнее вжималась в ствол дерева, чтобы не опуститься безвольно на траву.
А Шейн проигрывал – и Алиса это видела. На его темной майке, на грязной жилетке расплывались тускло блестящие пятна, он то и дело спотыкался, и все чаще и чаще сверкало чужое лезвие, доставая проводника-самозванца. И, когда кровь Шейна в очередной раз плеснула на траву, Алиса не выдержала.
- Шейн, хватит! – выдохнула она, дрожащей рукой вытягивая из ножен свой меч. – Уходи оттуда!
- Буду резать?.. – удивленно повернулся к Алисе манекен. Шейн качнулся вперед, на голос, и его нож прошелся по корпусу противника, вспоров ткань уже довольно покромсанной футболки. Футболка поползла с плеча манекена, открыв часовой механизм в центре корпуса. Алиса отчетливо услышала, как щелкнули шестеренки в механизме, когда манекен снова повернулся к Шейну.
Понятия не имея, как убивают манекены, Алиса всё-таки бросилась вперед как раз в тот момент, когда тот размахнулся и вонзил свой нож в грудь Шейна. Шляпник не вскрикнул – просто вцепился в деревянное запястье, не давая выдернуть нож, удерживая противника на месте… и подбежавшая Алиса примерилась и вонзила меч прямо в середину часового механизма. Сталь заскрежетала по шестеренкам, и по клинку посыпались искры. Манекен дернулся, пытаясь высвободить запястье из хватки Шейна, задрожал, его колесо провернулось вокруг своей оси, взрывая землю, а потом он замер… и с грохотом осыпался кучей стружек и механических деталей. Когда остатки манекена грохнулись на землю, облако желтого тумана, скреплявшего всю конструкцию, растеклось по земле и стремительно впиталось, окрасив золотым налетом траву и опавшие листья.
- Ты как?! – выдохнула Алиса, боясь подойти к едва стоящему Шейну.
- Плохо, - сквозь зубы признался тот и уронил на траву выдернутый из груди нож. – Тебя он не достал?
- Нет, ты ж его сразу отвлёк вон… на себя… Зачем, Шейн?! Мы могли бы вдвоем!..
- Тише… - поморщился он. – Тропу… видишь?
- Какую тропу?!
Шейн качнул головой куда-то в сторону. Алиса проследила за его взглядом и кивнула:
- Вижу.
- До замка… Герцогини… совсем чуть-чуть. Иди.
- С ума сошел?!
- Не дошли… буквально… десять минут…
- Я тебя не брошу!
- Оставь это… для дешевых фильмов, - брезгливо скривился Шейн и осторожно опустился на землю, привалившись спиной к дереву. Попытался закашляться, передумал и хрипло продолжил: - Что ты… сделаешь-то?.. Чем… поможешь? Слезами?..
- Я не реву, – сердито бросила Алиса, смахивая с глаз непрошенные слезы.
- Я не… проводник, - устало продолжил Шейн. – Мне… не дадут… дойти… понимаешь?
- Не дадут? Кто?!
Он качнул головой:
- Иди…
- Я не…
- Да не умру я, дура! – собрав все силы, рявкнул он. – Просто… если что… даже защитить… сейчас… не смогу!
- Не умрешь? – всё-таки всхлипнула Алиса. – Честно?!
- Бывало хуже, - его улыбка выглядела странно безмятежной, и Алиса сразу ему поверила.
- Ладно, - решительно сказала она, вытирая слёзы. – Замок Герцогини, говоришь?
- И спроси… Гусеницу… или…
- Или Тристана.
- Его, ага. Одна… не ходи…
- Да я уж поняла…
- Умница. Иди.
- Ты обещал не умирать! – на всякий случай напомнила Алиса и пошла по тропинке, внимательно глядя по сторонам. Шейн проводил ее взглядом и, убедившись, что она идет в правильном направлении, с облегчением повалился на траву. Впрочем, умирать он действительно не собирался – не было такой привычки у контрабандиста, знаете ли… Поэтому, немного отдышавшись, он снял шейный платок и ремень и принялся худо-бедно перетягивать неприятную рану в груди. Как ни крути, выбираться из этой части лесу ему придется самому – искать его тут некому.
Некому-некому, – отозвался лес его мыслям, и золотое безумие тихо рассмеялось из почерневшей листвы.
…
…
До замка Герцогини Алиса дошла – почти добежала – буквально за четверть часа. Шейн и правда не довел ее до этого рубежа буквально чуть-чуть. Однако двери замка оказались закрыты. Алиса постучала, прислушалась… Тишина, только где-то в глубине замка позвякивают колокольчики. Она подождала и постучала еще раз. Потом еще.
Не дождавшись ответа, Алиса обошла замок по кругу. Попыталась заглянуть в окна, но они были слишком высоко.
- И что мне делать?! – непонятно у кого спросила Алиса и огляделась. – Куда дальше?! Ни дорожки, ни тропинки, сплошные заросли!
Так как никто ей не ответил (на что Алиса, честно говоря, рассчитывала), она еще раз обошла замок, а потом уселась на его ступенях и принялась ждать.
Замок за ей спиной высился прохладной незыблемый громадой, а вот лес вокруг всё больше проваливался в туман золотого безумия. Он двоился, расплывался искаженными силуэтами и шептал, шептал, шептал!.. маня Алису войти под свой истекающий золотом полог.
Она понятия не имела, как долго просидела у порога замка. То ей казалось, что прошло несколько минут, то – что миновали часы, а то и дни. Но идти всё равно было некуда, новая тропинка появляться не желала, а углубляться в непролазные заросли было неразумно. Алиса уже совсем было решила наплевать на приказ Шейна и вернуться обратно к нему, как около замка появилось новое лицо.
Это была девушка в простой удобной одежде – штаны, жилет, рубашка свободного покроя – и бандане, по-пиратски повязанной на голову. «По-пиратски?» - удивилась своей ассоциации Алиса, и тут же поняла, что с легкостью представляет ее на палубе корабля, а то и за штурвалом. Белые паруса на фоне синего неба, соленые брызги волн, серный флаг на верхушке мачты… и пиратка Джеки, ведущая корабль на абордаж кораблей неведомого, но явно отвратительно врага!..
Но что бы тут, в глубине леса, делала пиратка, скажите на милость?
- Ты еще кто? – удивленно спросила девушка и тут же хлопнула себя по лбу. – Алиса, точно! Ты же Алиса?
- Да, - не стала отпираться Алиса. – А ты кто?
- Можешь звать меня Джеки.
- Жаль, - вздохнула Алиса, косясь на замок. – Я-то надеялась, что ты Герцогиня.
- А зачем тебе Герцогиня?
- Ну вообще мне нужны Тристан или Гусеница, чтобы идти дальше, - развела руками Алиса. – Но почему-то мне кажется, что без Герцогини я мало того, что их тут не отыщу, так еще и дальше не пройду. Ведь мне нужно поговорить с Герцогиней, чтобы увидеть дорогу дальше, верно я понимаю ваши законы?
Джеки озадаченно почесала затылок:
- Оп-па… и то верно. Это я не подумала.
- Слушай, может, тогда ты мне подскажешь дорогу дальше, а? Или так не сработает? Понимаешь, нельзя мне долго задерживаться на одном месте! Видела, что со сказкой происходит? Безумие…
- Видела, - недовольно прервала ее Джеки. – И не понимаю, почем Кот тебя тут бросил посреди этого безумия. Почему Тристан, почему Гусеница?! Где твой настоящий проводник?!
Алиса потупилась, не зная, стоит ли говорить всю правду этой сердитой девушке, но та вдруг осеклась и тревожно спросила:
- Или он?.. с ним что-то случилось, да?! Он же не мог бросить Алису, разумеется…
- Он пропал, - сказал Алиса. – Обменял меня на себя у голодного тумана на берегу моря. Или себя на меня? Как правильно-то сказать?.. В общем, он пропал, а я вот…
- А ты идешь дальше, всё правильно, - отрезала Джеки и пошла к двери замка.
«Она заперта…», - хотела сказать Алиса, но не успела, потому что двери торопливо открылись перед Джеки.
- Идём, - сказала Джеки. – Тебе же надо к Герцогине? Так вот, сегодня я за неё.
Она совсем не была похожа на неведомую Герцогиню, но куда деваться-то? И Алиса, пожав плечами, вошла следом за Джеки в прохладный коридор небольшого замка.

Здесь всюду были зеркала. Зеркала и колокольчики, наполняющие замок тихий мелодичным звоном. В зеркалах отражалась Алиса – такая, как она есть, в своей немного испачканной дорожной одежде, боевая и какая-то очень уместная именно здесь и сейчас. А вот Джеки в зеркалах не было. Ну или была, но Алиса ее не видела. Вместо этого в зеркалах отражалась сказка. Лесные тропинки, невысокие горы с поросшими черникой склонами, покосившаяся хижина на берегу моря, одинокая палатка в лесу… Были и знакомые Алисе места – поляна Гусеницы, таверна Сонечки, берег Моря со стайкой мюмзиков, плещущихся у берега…
- Это сказка? – спросила Алиса на всякий случай.
- Сказка, - ответила Джеки, бросив мимолетный взгляд на зеркала. – И, раз она раскрывается перед тобой, значит, признала.
- Признала Королевой? – уточнила Алиса и подумала, что зря задает этот вопрос. Кот же предупреждал, чтобы она…
- Если ты нацелилась в Королевы, то Королевой, - рассеянно ответила Джеки, останавливаясь в небольшой комнате с креслами вокруг стола. – Ты садись, сейчас чай будет. А мне надо с зеркалами пошептаться. А то отправилась к Шейну, молодец. А его раз – и нет в таверне!
- А зачем тебе Шейн? – Алиса поняла, что совсем запуталась. Почему замок впустил сюда их с Джеки? При чем тут зеркала? При чем тут Шейн?! Хотя, его называли контрабандистом, так может… - Или ты его девушка?
- Не дай бог! – фыркнула Джеки. – Просто я бы хотела, чтобы он меня кое-куда провел…
На столе появилась чашка с чаем, и тут же вторая. Миг – и рядом с чашками возникло блюдце с печеньем и конфетами. Впрочем, Алиса чай проигнорировала, и Джеки тоже. Джеки обошла все зеркала в комнате, вглядываясь в глубины каждого из них, потом раздраженно хлопнула ладонью по поверхности самого большого:
- Да что такое с этими зеркалами?! Эй, вы меня не признаете, что ли?!
Зеркала мелодично звякнули – словно ответили. Причем, как показалось Алисе, виновато.
И показали туман. Знакомый Алисе сырой даже на вид туман, пронизанный золотыми нитями. Джеки повернулась к Алисе и требовательно спросила:
- Такой туман забрал Кота?
- Да.
- Чёрт его побери. Арр, ладно. А ты, значит, метишь в Королевы?
- Я хочу остановить туман, - нейтрально ответила Алиса. – Ты видела, что он делает с нашей сказкой?
- С нашей? Хм.
- С вашей, я хотела сказать.
- Не видела. Я не успела никуда заглянуть, только напрямик до таверны и обратно. И что он делает?
- Он её растворяет в себе. Ломает на кусочки, как печенье, и засовывает в пасть. Во всяком случае, так это выглядит для того, кто смотрит с стороны.
- Интересно излагаешь. Может, ты знаешь и откуда он взялся?
- Из дворца, - уверенно сказала Алиса. – Ну то есть я сама не видела, ты понимаешь, но так сказал Кот, а ему я верю.
- Значит, нам надо попасть во дворец, - решительно сказала Джеки и посмотрела на меч Алисы. – Умеешь пользоваться мечом?
- Не очень, если честно. А ты?
- И я не очень, - призналась Джеки. – У меня его и нет так-то… План прорваться с боем отпадает. Есть еще варианты?
- Ну вообще-то у меня есть приглашение, - и Алиса, вытащив из кармана приглашение, продемонстрировала его Джеки. Та взяла, повертела в руках и отдала обратно, буркнув:
- Бал? Глупость какая-то. С другой стороны, ты сумеешь пройти туда и подобраться к Королю. Правда, там есть еще его телохранитель, Гончая… ну и королевские Рыцари тоже. Хм.
- Погоди, - сказала Алиса. – Я всё ещё не понимаю, кто ты, и зачем тебе во дворец. Я, конечно, и так наговорила много чего, и это наверняка неосторожно, но всё-таки! Ты кто, Джеки?
- Я одна из хранителей сказки, - пожала плечами Джеки. – Поэтому мне определенно есть дело до того, что туман – а значит, и Король – делает с нашей грёбаной страной. Кроме того, королевская Гончая арестовала моего брата, и мне это не нравится. Поэтому, раз с тобой рядом нет Кота, я провожу тебя дальше ко дворцу. А потом ты пройдешь туда как гостья, а я найду Шейна, который проведет меня во дворец своими контрабандными тропами. И пусть только попробует мне сказать, что нет у него контрабандных троп!..
- Мне чертовски стыдно это говорить, но Шейн ранен, и снова из-за меня, - виновато сказала Алиса, опуская глаза. – Когда пропал Кот, именно он вёл меня дальше, и неподалеку от твоего замка на нас напали, и он… В общем, он приказал мне бежать сюда и искать Тристана или Гусеницу. И… обещал не умирать.
Джеки всплеснула руками, но сказать ничего не успела, потому что зеркало звякнуло, привлекая ее внимание, и показало стоящего у порога замка человека. Стоял он такой себе, сунув руки в карманы, и легкий сквозняк картинно трепал изрезанные полы его бордового плаща.
- А вот и Тристан, - сказала Джеки и, обращаясь к зеркалу, добавила: - Впусти его и проводи сюда.
Зеркало послушно звякнуло и отразило комнату, как приличное стекло.
- Помяни чёрта… - пробормотала Джеки, разглядывая зеркала. – Эх, Шейн, Шейн… Где же ты, а? Не показывает мне тебя, хоть тресни…
- Приветствую, милые дамы, - стремительно вошедший Тристан ответил обеим девушкам полушутливый поклон. – Замечательно! Я надеялся, что встречу тут Алису. А то, знаете ли, я приглашен на бал как представитель Хаоса, а идти на бал одному как-то некрасиво. Не будете ли вы любезны сопроводить меня на бал в качестве моей дамы, Алиса?
Алиса не успели ни кивнуть, ни тем более рта раскрыть, потому что вмешалась Джеки.
- Ты-то приглашен, - сказала она, оценивающе оглядывая его белоснежную рубашку и начищенные сапоги. – А её кто пропустит?
- Гончая пообещала пустить меня с дамой, - пожал плечами Тристан. – Честно говоря, не думаю, что она вообще обратит внимание на сопровождающую меня девушку, если та будет выглядеть так, как положено выглядеть моей сопровождающей.
- Я не против, - сказала Алиса, тоже разглядывая Тристана. – Одной туда идти неуютно.
- Так, погодите, - Джеки повернулась к Алисе. – У тебя же есть приглашение, так?
- Ну… да.
- Тогда я пойду на бал в качестве твоей сопровождающей, - заявила Джеки Тристану. – Насчет внешнего вида не волнуйся, даже платье найду. Наверное. Даже наверняка. Договорились?
Тристан вопросительно посмотрел на нее, медля с ответом, и Джеки угрюмо пояснила:
- Мне очень надо во дворец, понял? Там мой брат, и что-то мне подсказывает, что с Королем он не договорится. Поэтому ты проведешь меня за ворота, минуем стражу, а там я уж соображу, куда идти. Ну что, Алиса, идём искать платья?
- Вам говорили, что в этом облике вы очень напористы? – дернул бровью Тристан.
Джеки уперла руки в бока и буквально прошипела:
- Не беси меня, твоё величество! Кот пропал, Шейн пропал, непонятно, живы ли эти балбесы!.. Герцог едва живой после заточения во льдах, и в данный момент наверняка ругается с Королем – он же не может нормально, идиот чокнутый! И ты еще тут со своим высокомерием придворным!..
- Кажется, я много чего пропустил, - озадаченно сказал Тристан. – В смысле, пропали?! И… кто такой Герцог?!
- Мы сейчас пойдем и отыщем платья, - сказала Алиса, решив взять ситуацию в свои руки. – А потом оденемся и пойдем все такие красивые во дворец. А по пути мы тебе всё расскажем, договорились?
- Договорились, - кивнул Тристан и плюхнулся в кресло, прихватив со стола бокал с вином – судя по всему, бокал материализовался радом именно для него. – И долго не прихорашивайтесь, красавицы – до начала бала всего-то пара часов.
Джеки кивнула и вышла из комнаты. Алиса последовала за ней, чувствуя, как колотится сердце.
Пара часов?!
Уже?!
«Тик-так, - пробормотал кто-то внутри неё. – Тик-так, мои крошки. А вы поедете на бал? «Да» и «нет» не говорите, чёрный, белый не берите… вы поедете на бал?..»
И тихий смех золотого безумия отразился в дрогнувших зеркалах.

@темы: тексты, без семи тринадцать

---

ролевое-дыбровое

ПРишел 1 том "Масок Ньярлахотепа". Сижу довольный, читаю внимательно и честно всё подряд)))) ёпт, 350 стр. А5 не художественного текста, а информации - это... большой ученик)) но любопытно... Жду, когда выпустят второй том... Всё-таки "Зов Ктулху" прям... любовь. Хотя всё ещё любопытно попробовать Дельта Грин - по ним можно забацать компанию по мотивам scp и секретных материалов прям мама не горюй)) да и сценариев тонна в сети. Ну ладно, не тонна, н много. Справочник Куратора только ан русском прям... не найти полный( Подполье Дельты Грин вроде переводит, но пока не полностью.... Хотя материалы есть, и водить уже можно. Только надо время, чтобы вникнуть. Имхо вполне логичное продолжение аркхэмских приключений)))
Сейчас, скинув с плеч вторую работу и поделившись часами с вернувшимся вторым химиком, начинаю потихоньку выдыхать. Появляются сны, в которых ты бродишь по полноцветным мирам и получаешь полноформатные впечатления - а то всё обрывки усталые были невнятные... Пишется игра-настолка про горностаев и василисков... прям лихо пишется, осталась последняя локация второго сценария!..ну..пока вроде последняя, а там как получится. И потом только дочистить, приукрасить, докидать подробностей мира...В общем, увлекло) Образ хоть и на скорую руку для фотосета сварганили, но как-то в удовольствие поснимались... еще б в лес сходить на съемки... Эпоксидку вспомнил. духи себе сделал полнофрмат "Каркозы", а то пробник закончился.. Короче, как-то живется.
А может, это поворот астрологический. Тоже вариант)
ну или.. полвека - возраст уже такой... поворотный... опять)

---

А что Кромка обещает тебе в грядущем году?

---

Нет такого отдела

Нет такого отдела

Это неприметное здание стояло за оградой на окраине города. Стояло вроде бы и в окружении домов, но несколько на отшибе. Серые стены, явно нуждающиеся в ремонте, криво крашеная ограда и пушистые ёлочки у входа – оно идеально вписывалось в компанию соседних строений. Банвиль Эмерсон не мог отметить, что прохожие шли мимо, изредка цепляя здание рассеянным взглядом, словно на этом месте нет ничего примечательного. И правда – чего примечательного, например, в сидящих на крыльце мужчинах. Абсолютно одинаковых мужчинах в абсолютно одинаковой одежде. Ну мало ли, близнецы, наверное. Ну да, пятеро близнецов – бывает же, верно? Эмерсон ухмыльнулся и, решительно потянув на себя дверцу ограды, вошел во двор здания. Один из «близнецов» поднял на него тяжёлый взгляд и поинтересовался:
- Вам что-то нужно?
- Это Отдел Вэ шесть дробь восемьсот двадцать три?
«Близнец» покосился на табличку на двери, у которой сидел. Табличка гласила «V-6/823. Без перерывов и выходных».
- Вы из центра, что ли? – понимающе спросил «близнец» и после утвердительного кивка Эмерсона поднялся на ноги. – Проходите тогда. Документы только покажите. А я Сатурн, если что. Сатурн-один.
И ткнул пальцем в нашивку на своем кармане, где значилось «Агент Сатурн».
Эмерсон показал Сатурну-один свое удостоверение и вошел в двери.
«Интересно, - подумал он, переступая порог. – Почему у близнецов Сатурна-один срезаны именные нашивки?..»
…
На двери директора Отдела V-6/823 висела табличка «Ф.М.Директор. Не входить!», поэтому Эмерсон слегка поколебался, но всё-таки постучал. Не дождавшись ответа, он толкнул дверь и шагнул через порог, едва не столкнувшись с невысоким седоватым мужчиной интеллигентного вида. Который, очевидно, как раз собирался открыть ему дверь.
- Это вы зря, - сокрушенно сказал мужчина, глядя на Эмерсона. – Написано же – не входить. Хотя теперь уже неважно. Прошу, - и он указал на кресло, стоящее напротив массивного письменного стола.
Сам он обошёл стол, сел напротив Эмерсона и, сняв очки, с любопытством осмотрел визитера.
- Полагаю, вы из Центра? – спросил он, протягивая руку.
Эмерсон намек понял и, вложив в его ладонь удостоверение, ответил:
- Доктор Банвиль Эмерсон, четвертый отдел Администрации.
- Можете звать меня Фауст Мефодьевич, - рассеянно покивал Директор, изучая его документы. – Думаю, вы у нас с очередной проверкой?
- С очередной?
- Примерно раз в полгода к нам приезжает кто-то из Центра, инспектировать Вэ шесть дробь восемьсот двадцать три по разному поводу: расходование средств, отчеты по объектам, кадровые бумаги… По какому поводу прибыли вы?
Банвиль Эмерсон задумчиво почесал кончик носа.
- Видите ли, - спокойно сказал он. – В ведении Администрации нет такого отдела – Вэ шесть дробь восемьсот двадцать три.
- Ясно.
- Вы не удивлены?
- Конечно, удивлён! Вы приехали сюда, в нашу цивилизованную глушь, чтобы проверить несуществующий отдел. Или… погодите-ка! Неужели до кого-то всё-таки дошла крупица информации из наших отчетов?! Вы из отдела антимеметики?!
- Точно так. Мне случайно попался на глаза один из ваших отчетов, и по роду своей деятельности я сумел выудить из него немного сведений. Я правильно понял, что у вас на содержании находится антимем?
- Совершенно верно, - и Фауст Мефодьевич абсолютно будничным жестом указал на небольшой террариум, стоящий на подставке в углу его кабинета. – Он там.
Эмерсон ошеломлённо посмотрел на террариум:
- В смысле – там?!
- Поэтому на табличке написано «Не входить!», - пожал плечами Директор. – Да вы не переживайте, он не особо мощен, питается в основном поверхностной информацией, хотя поле его действия достаточно широкое, чтобы оградить здание Отдела от случайных прохожих. Кстати, вы же принимаете мнезиаки?
- Обязательно, - кивнул Эмерсон. – Тем более, я предполагал наличие антимема в этом несуществующем отделе. Иначе каким бы образом исчезла вся информация, с ним связанная… А какой класс мнезиака принимаете вы и ваши сотрудники?
- У нас нет мнезиаков, - развел руками Фауст Мефодьевич. – Они не входили в комплектацию нашего отдела, а когда из разлома появился антимем, наши запросы на мнезиак до Администрации уже не доходили.
- А как же вы?!..
Фауст Мефодьевич слегка смутился.
- Видите ли, у меня очень высокий интеллект, - словно извиняясь, сказал он. – И наш антимем меня не трогает, опасаясь перегруза информацией.
- А сотрудники?
- Выкручиваемся как можем, - вздохнул Директор. – Люций, единственный оставшийся у нас исследователь, предложил скармливать ему поверхностную информацию, загружая её в мозг всем сотрудникам… в общем, они носят с собой словари и учат языки.
- Что, простите?!
- Языки. Ду ю спик инглиш и вот это всё. В приказном порядке, утром и вечером по десять минут изучения языка. Этого хватает в большинстве случаев – антимем поглощает поверхностную информацию и насыщается, не успевая добраться до рабочих глубин.
- Изящное решение, - удивленно протянул Эмерсон. – Не подумал бы, что такое может сработать!
- На более крупном и мощном антимеме вряд ли сработает. Нашему малютке достаточно. Пока достаточно, но доктор Каллипсо, в чьем ведении находится сейчас антимем, утверждает, что он понемногу растет. Так что вы понимаете, как я рад вашему появлению! Нам катастрофически не хватает специалиста по антимеметике.
- Что ж, попробуем понять, что у вас за объект, и заодно проинспектируем ваш Отдел, - Эмерсон достал из кармана блокнот и ручку. – Сколько сотрудников в вашем ведении? Насколько я помню, обычно в отделах такого уровня должно быть около полусотни единиц персонала, служба безопасности и хотя бы десятка два «расходников». То есть… около сотни человек, так?
Директор покрутил в руках очки, подышал на стекла, протер их и только после этого ответил:
- Шестеро вместе со мной.
- Сколько?!
- Видите ли, мы находимся в этой…м-м-м.. изоляции уже несколько лет. Причем первые годы были очень горячими – как раз тогда открылся разлом в этом здании, нам пришлось манипулировать с документами, чтобы получить его в свое ведение и запереть разлом прямо тут, в городе. Из разлома пёрла, простите за выражение, всякая мерзость, и полегло много людей, прежде чем удалось стабилизировать обстановку. Да и потом разлом не успокоился – мы по-прежнему сдерживаем этот объект. Так что… да, нас шестеро – я, два доктора, занимающихся первичным изучением свойств объектов, один исследователь и два агента, один из которых – шеф службы безопасности.
- Ясно. А ваши запросы о восполнении кадрового состава…
- …Разумеется, не доходили до администрации из-за действия антимема.
- А послать кого-то лично с отчётом?..
- Конечно, я отправлял людей с отчетами, и не раз. Увы. Из-за действия антимема они, возможно, даже не доезжали до Центра. А сейчас, как вы понимаете, мне просто некого отправлять – каждый человек на счету.
- Ещё бы! Ну что ж, значит, я прибыл сюда чертовски вовремя.
- Именно так. Вас поселить здесь, или вы лучше в гостинице?
- Здесь, если можно. Мои мнезиаки справятся с влиянием антимема даже без изучения какого-нибудь там суахили.
- Замечательно, - и Директор встал из-за стола. – Идёмте, я провожу вас, доктор Эмерсон. На втором этаже есть пустующие комнаты.

Шагая по коридорам отдела Вэ шесть дробь восемьсот двадцать три, Банвиль Эмерсон думал о том, что эта командировка может оказаться весьма захватывающим приключением. Куда интереснее скучной бумажной работы в отделе антимеметики.
Которого, правда, не существует в Зоне-1257, по мнению большинства ее персонала.
Так же, как и не существует отдела в этом маленьком городке – отдела Вэ шесть дробь восемьсот двадцать три.

@темы: тексты